– Чему же ты поверишь, любезная барышня? – едва заметно усмехнулся монах. – Что же это такое должно быть, чтобы поверила кошка, да еще кошка-оборотень? Хотя странный ты оборотень – я же пальцами чувствую нечисть, а ты не вызываешь во мне той дрожи и того холода… И ты привела меня тогда к Рокуро-Куби, чтобы я защитил от них молодых господ…
– Ты говори, говори, – молча попросила кошка, – а я буду слушать и, надеюсь, услышу то, что мне надо…
– Слушай, Норико, я попробую рассказать тебе, почему я желаю тебе только добра и готов защищать тебя от всей нечисти, сколько ее ни летает по ночам, – сказал Бэнкей вслух. – Я, видишь ли, не всегда был монахом. Когда-то я был в свите знатного человека, и мы вместе побывали в Китае. А потом он стал наместником в одной из северных провинций, и я поехал с ним вместе…
– Ты тоже жил на севере? – заинтересовалась Норико.
– Прожил несколько лет. Я водил отряд, мы воевали с варварами. Ты же сама с севера и знаешь, что это такое. Я расставлял в горах караулы и набрел на крошечное селение. Там жила община, которой правили старые ямабуси – раз уж ты северянка, то нет нужды объяснять тебе, кто такие Спящие-в-горах. Господин знал про эту общину и не преследовал ее, хотя ближе к югу им не дают спокойной жизни. Господин был очень мудр и много в жизни повидал… Кроме сюгэндзя, которые обучались тайным искусствам и охраняли селение, там жило несколько крестьянских семей. Уж не знаю, как получилось, что все они жили вместе и прекрасно ладили… И в одном дворе я увидел девушку. Ей было четырнадцать лет. Я часто смотрел сверху на этот двор и видел, как она готовит еду, как нянчит младших братишек, видел даже как-то ее за утренним умыванием…
– И не стыдно тебе было подглядывать? – возмутилась Норико, но не повернулась, не ушла, а присела на помост галереи.
– Я хотел на ней жениться, – объяснил Бэнкей. – Я только боялся… боялся ей не понравиться… Знаешь, она была похожа на тебя – росточка невысокого, волосы чуть ли не до пяток, щечки кругленькие, блестящая челка… Конечно, ей было далеко до дворцовых красавиц. Я и тогда это понимал. Я ждал, чтобы она немного подросла и повзрослела.
– А ты говорил с ее нянькой? – осведомилась Норико. – Была же в том доме какая-то старая женщина, которая передала бы девушке твое предложение?
– Была, да только я никак не мог решиться… А если решился бы то не ходил бы сейчас с бритой головой, – признался монах. – Все было бы по-другому. Я уже попросил у господина разрешения жениться. Господин жил с семьей в хорошей усадьбе, он был настолько добр, что пообещал взять мою жену в дом, ты же знаешь, в усадьбах должно быть много женской прислуги. Госпожа и старшие дамы обучили бы ее всему, что нужно…
