И Эмери с удивлением понял, что испытывает не страх, а стыд.
Гай спокойно проговорил:
– Некогда я хорошо знал господина Эмери и могу вас заверить: вы с ним совершенно не похожи. Не могли бы вы назваться каким-нибудь другим именем? Иначе я, пожалуй, сочту вас лжецом и шпионом.
Он сделал короткую паузу и просто добавил:
– А мне бы не хотелось вас вешать.
– Мое имя Ренье, – сказал Эмери, опуская глаза. – Простите. Господин Эмери – мой родственник, и он действительно принят при дворе. Некоторые общие знакомые считают, что мы с ним похожи. Называясь его именем, я рассчитывал произвести на вас благоприятное впечатление.
– А, ну тогда другое дело, – беспечно произнес Гай. – Ваше извинение принято. Я хотел бы потребовать денег за ваше освобождение, но у нас, к сожалению, не будет времени ждать, когда ваша спутница вернется с платой.
– Я могу отдать вам то, что у нас с собой, – предложил Эмери.
Гай весело фыркнул.
– А я могу это и так у вас забрать, – сообщил он. – Тем более что руки у вас связаны.
– И ноги, – вставил Эмери.
Гай бросил беглый взгляд под ноги пленнику.
– Какие мелочи! – заметил он. И быстро подошел к пленнице. – А вы? Назовитесь.
– Уида, – отозвалась эльфийка.
В глухом звучании ее голоса Эмери безошибочно уловил обольстительные нотки, едва заметные и оттого еще более опасные.
Гай присел рядом с ней на корточки, взял ее руки в свои и принялся развязывать стянутые веревкой запястья. Уида смотрела, как он трудится. С досады эльфийка прикусила губу. По тому, что Гай не разрезал веревку, а взялся распутывать узел, она догадалась: решение у него уже готово и переубедить его не получится.
– Зачем вы возитесь с этим вервием, если все равно не собираетесь отпускать нас на свободу? – спросила она тихо.
Гай даже не поднял головы.
– Хочу поглядеть, что скрывается под этими покрывалами и плащами.
Уида вздрогнула – как показалось Эмери, от радости. Второй раз за все то время, что Эмери знал Уиду, до него донесся слабый отголосок ее собственной мелодии: внезапно затрепетавшая на ветру паутинка, пронизанная солнцем.
Уида зашевелила руками, скорее выдергивая их из грубых веревочных петель. Тряхнула головой, и покрывало само упало с ее волос. Неуловимое движение рук под горлом – долой пряжку! – избавило ее от плаща. Она осталась в платье. Стремительно встала, прошумев широченной юбкой. Эмери она показалась немного выше, чем Талиессин; вероятно, так оно и было: Уида превосходила ростом многих мужчин.
