– Я это знаю! – прошипела она. – Я не слабоумная!
– Нет. Просто немного избалованы. – Он прижался щекой к мягким черным кудрям. – Не могу заставить себя не думать о вас, барышня, – ошеломил он ее своим признанием. – Никогда не думал, что какая-нибудь девчонка столь взволнует меня. Наконец-то теперь я смогу видеть вас чаще.
Верити испытала такой вихрь противоречивых чувств, что какое-то время не могла ясно мыслить. Злость и негодование все еще были сильны, но ее также одолевало любопытство. Она сердито поинтересовалась, с какой стати теперь они будут чаще видеть друг друга.
– Ну, если вы решили помочь его светлости, вам этого не избежать.
– Вы хотите сказать, что мой дядя действительно нуждается в моей помощи? – Исполнялось самое большое желание Верити, и она почувствовала такую радость, какую испытывает ребенок в ожидании конфеты. – Но как? Что он хочет, чтобы я сделала?
– Информация, которую вы сообщили лорду Чарльзу об одном его знакомом майоре, вызвала немалый... интерес, если так можно сказать. Майор, возможно, совершенно непричастен, но мы должны быть в этом уверены. И вот тут-то и понадобится ваша помощь.
Верити не понравилось это. Совершенно не понравилось. Она испытывала мучительное чувство вины после недавнего визита к своему дяде. Что-то еще оставалось невыясненным о майоре Картере?
– Но чем я могу помочь?
– Мне казалось, что это очевидно, барышня... Вы же знакомы с ним, разве не так?
– Конечно, была знакома.
– Узнайте его получше. Выясните, куда он ходит. Если вам станет известно, что он собирается на какой-нибудь званый вечер, постарайтесь оказаться там. Будьте как можно чаще в его обществе. Выясните, кто его друзья и что он делает в течение дня. Ведите себя с ним приветливо, по-дружески, и он возможно сболтнет вам что-нибудь.
– Что? – вскрикнула Верити, с трудом веря, что кучер говорит серьезно. – Если я так сделаю, Брин подумает, что я... Он подумает, что я... хочу заманить его в ловушку.
– Так вы и сделайте, барышня, – заявил кучер.
– Но не с целью женить его на себе! – горячо возразила Верити, а потом начала проигрывать эту идею в уме. – Если я это и сделаю, то только с одной целью – доказать невиновность Брина.
– Ах, так вы испытываете слабость к галантному майору Картеру?
– Вовсе нет! – Это заявление было более чем страстным. – Этот человек – шут! Но я очень любила его дедушку. И ради Артура Бринли я докажу невиновность его внука.
Кучер молчал, кажется, целую вечность, потом заговорил жестким, стальным голосом, не терпящим возражений:
