Можно выжать меня, как губку,
Можно сжечь меня, истолочь в муку,
Провернуть меня в мясорубку,
Из любого дома погнать взашей,
Затоптать, переврать безбожно
Но и это будет едва ль страшней,
Чем сознанье, что это можно.
И какой подать тебе тайный знак,
Чтоб прислушался к отголоску?
Будет все, что хочется, но не так,
Как мечталось тебе, подростку.
До свиданья, милый. Ступай в метро.
Не грусти о своем уделе.
Если б так, как хочется, но не то,
Было б хуже, на самом деле.
* * *
Лучше уж не будет.
И.А.Бунин.
Блажен, кто белой ночью после пьянки,
Гуляя со студенческой гурьбой,
На Крюковом, на Мойке, на Фонтанке
Хоть с кем-нибудь, - но лучше бы с тобой,
Целуется, пока зарею новой
Пылает ост, а старой тлеет вест
И дух сирени, белой и лиловой,
О перехлест! - свирепствует окрест.
...Век при смерти, кончается эпоха,
Я вытеснен в жалчайшую из ниш.
Воистину - все хорошо, что плохо
Кончается. Иначе с чем сравнишь?
* * *
Теплый вечер холодного дня.
Ветер, оттепель, пенье сирены.
Не дразни меня, хватит с меня,
Мы видали твои перемены!
Не смущай меня, оттепель. Не
Обольщай поворотами к лету.
Я родился в холодной стране.
Честь мала, но не трогай хоть эту.
Только трус не любил никогда
Этой пасмурной, брезжущей хмури,
Голых веток и голого льда,
Голой правды о собственной шкуре.
Я сбегу в этот холод. Зане
От соблазнов, грозящих устоям,
Мы укроемся в русской зиме:
Здесь мы стоим того, чего стоим.
Вот пространство, где всякий живой,
Словно в пику пустому простору,
Обрастает тройной кожурой,
Обращается в малую спору.
Ненавижу осеннюю дрожь
На границе надежды и стужи:
Не буди меня больше. Не трожь.
Сделай так, чтобы не было хуже.
Там, где вечный январь на дворе,
Лед по улицам, шапки по крышам,
Там мы выживем, в тесной норе,
И тепла себе сами надышим.
Как берлогу, поземку, пургу
Не любить нашей северной музе?
Дети будут играть на снегу,
Ибо детство со смертью в союзе.
Здравствуй, Родина! В дали твоей
Лучше сгинуть как можно бесследней.
Приюти меня здесь. Обогрей
Стужей гибельной, правдой последней.
Ненавистник когдатошний твой,
Сын отверженный, враг благодарный,
Только этому верю: родной
Тьме египетской, ночи полярной.
ШЕСТАЯ БАЛЛАДА
Когда бы я был царь царей
(А не запуганный еврей),
Уж я бы с жизнию своей
Разделался со свистом,
Поставив дерзостную цель:
Все то, что я вкушал досель,
Как гоголь-моголь иль коктейль,
Отведать в виде чистом,
Чтоб род занятий, и меню,
И свитера расцветку
Менять не десять раз на дню,
