На столике у кровати стояли антикварные флакончики для духов и более современные баночки с таинственными притираниями. Роман лениво отвинтил крышечку с одной из них, зачерпнул кончиком пальца шелковистый розовый крем и глубоко вдохнул знакомый пряный аромат, уже давно и неотступно преследовавший его.
Дезире наблюдала, как он осматривает ее спальню, и неожиданно сообразила, что, допустив его сюда, она, по сути дела, открывает ему свою душу. Девушка всегда гордилась тем, что представала перед зрителями в образе спокойной и собранной журналистки и лишь здесь, в надежных стенах собственного дома, выпускала на свободу свои романтические грезы.
– Да, это – ты. – Роман поставил баночку с кремом обратно на плетеный столик.
Дезире с облегчением вздохнула и лишь сейчас поняла, что с трепетом ждала его одобрения.
– Это только часть меня, – проговорила она, бессознательно пытаясь что-то доказать. – Я – современная и умная женщина.
– Чертовски умная. – Роман взял со столика коробок спичек и короткую свечу, благоухавшую ванилью, зажег ее и выключил верхний свет.
– Все, кто меня знает, от губернатора до мусорщика, высоко ценят мое мнение.
– И они совершенно правы, – Двумя быстрыми шагами Роман пересек разделявшее их расстояние.
– На этой неделе со мной даже связывались представители федеральной телесети. – И неудивительно...
Пальцы Романа так быстро и умело расстегнули потайные крючки на спине вечернего платья Дезире, что она снова подумала о том, что этот мужчина, несомненно, имеет немалый опыт общения с женщинами.
– Дело в том, что... – Дезире порывисто вздохнула, когда одним легким прикосновением Роман сдвинул золотистое платье с ее плеч, и вот уже оно соскользнуло на пол, расплескавшись у ее ног озерком сверкающего шелка. – Дело в том, что я – рассудительная... – Дезире слабо застонала, когда его губы нежно прикоснулись к ее шее, – рассудительная, деловая женщина... – Чувствуя, что у нее начинают подгибаться колени, Дезире прильнула к Роману, опасаясь упасть. – Я пытаюсь объяснить тебе, что меня уважают...
– И я тебя уважаю. – Его зубы нежно прикусили ее ключицу, а язык начал ласкать покрасневшее местечко.
Голова Романа склонялась все ниже и ниже, к ложбинке между ее округлыми грудями, и Дезире покачнулась.
– Господи, Роман! Я ни о чем не могу думать, ты меня просто с ума сводишь...
Что же, это вполне справедливо, решил про себя Роман, поскольку она и сама только и делала, что сводила его с ума, причем весьма успешно.
