– Печально, не правда ли? – произнес Джеймс, когда Саммер бросила сочувственный взгляд на девочку лет пяти с редкими спутанными волосами. – Целые шайки таких вот детей живут на улицах. Они в мгновение ока забирают у зазевавшихся прохожих одежду и деньги, нападая со всех сторон словно барракуды. Только так они могут выжить.
Глядя на стайки детей с глазами как у стариков и покрытыми струпьями лицами, Саммер ни капли не усомнилась в правдивости слов Джеймса. Ни один из этих сорванцов не был похож на ребенка, и каждым руководил лишь инстинкт самосохранения. Сердце Саммер разрывалось от жалости к ним, и она невольно передернула плечами.
Время от времени в полных опасностей темных переулках и на источающих зловоние улицах раздавались крики: «Поберегись!» – и пешеходы поспешно прижимались к стенам, иначе рисковали быть забрызганными содержимым ночных горшков, которое выплескивалось прямо из окон.
Наконец они вышли на залитую солнцем широкую улицу, где Саммер смогла набрать полную грудь свежего воздуха. Здесь кипела оживленная торговля и стенания нищих тонули в криках торговцев.
– Эй! Купите апельсины! Привезли прямо из Китая!
– Жареные каштаны!
– Угри-и! Мидии-и!
– Молоко! Покупайте молоко!
Торговцы перекрикивали друг друга, стараясь привлечь внимание потенциальных покупателей.
Паланкины плыли бок о бок с изящными каретами и величаво ступающими лошадьми; рядом бежали тявкающие собаки. По улице слонялось в поисках развлечений несколько щегольски одетых молодых людей, но основная масса народа, заполонившего улицу, состояла из мелких торговцев, владельцев небольших магазинчиков и горожан среднего класса.
Эти улицы уже пытались претендовать на аристократизм, но ничто не могло скрыть их убогости. Лучи солнца падали на мостовую, проникая между остроконечными крышами, а из многочисленных труб вырывались в небо клубы дыма. Единственным светлым пятном в столь варварском месте были цветы, растущие в корзинах и выброшенных за ненадобностью глиняных горшках.
Саммер сердито посмотрела на Джеймса, когда тот принялся весело насвистывать.
– Перестаньте же!
– Вам что, не нравится мелодия?
– Мне кажется, что веселье здесь неуместно.
– Почему? Неужели вы никогда не видели цветка, растущего в нагромождении камней? Ему безразлично, что его окружает. Красоту ничто не затмит.
– Как поэтично.
Саммер переложила саквояж из одной руки в другую, не обратив внимания на предложение Джеймса помочь. То, что она оказалась у него в долгу, уже неприятно, и ей не хотелось вновь оказаться доверчивой дурочкой.
