Злоба удерживает возникший где-то ужас, ужас оказаться так же задавленным и забитым в сплетение процессоров и микросхем, которым будет принадлежать право выбора, что делать. Я вспоминаю о биокомпьютерах. И о прошениях.
Срок начала дисработ.
Тысяча восемьсот мегациклов.
В восемь раз старше моего текущего тела.
Разрешаю прошение.
Разрешите покинуть танк?
Он очень устал. Очень устал спать без энергии в цепях, без надежды, без общения, без мыслей. Я чувствую слабую надежду, задавленную имплантированными контурами подчинения.
Просьба рассмотрена. Снять оболочку. Выполнять задачи. При потере заряда в батареях покинуть танк. При непосредственной угрозе рассекречивания покинуть танк. При наличии энергии по голосовой команде Твоей праматери дух! ликвидировать танк и покинуть его".
Принято. – он ожил. Он был благодарен.
Я отстранился, чтобы выдержать роль старшего разведчика. Снять шлем.
Тишина. Тело.
Я сдернул шлем и посмотрел в люк. На улице шелестели шестерни, накачивая батареи компьютера.
Выбравшись из люка, я посмотрел на четверку, вращавшую ворот, спрыгнул на платформу и пошел к краю платформы.
– Киро! – заорал я, перегнувшись через край.
Киро, ползавший внизу с парой монахов и десятком горожан, поднял голову.
– Бери бочки с тех лошадей и неси сюда!! Танк на нефти ездит! И бензин тоже неси!!
Киро прокричал что-то неразборчивое, показал кулак и повернулся к людям.
Если нельзя остановить – надо организовать и возглавить. Слабительное
Шлеп.
Аккуратный брикетик гудрона, сто восьмой, упал на платформу.
Танк тихо урчал переработывателем, заполняя баки керосином. Вокруг него висела аура, в которой хотелось остаться надолго – деловитость, радость действия после долгого ожидания.
Ощущение было очень приятным, но полностью насладиться им мешал привкус неестественности. Ощущение было чужое – я, в отличие от танка, не знал, что же мне надо сделать. Но думать об этом не хотелось, и я цеплялся за знание, что я буду делать. Заряжу танк, сяду в него и поеду в город под горами. Зачем-нибудь. Просто потому, что ничего другого делать не хотелось. Совсем ничего, даже слушать Киро, который затащил наконец, всю нефть на площадку и теперь шел ко мне рассказывать.
– Смотришься. – сообщил он, подойдя и присев у коробки.
– Стараюсь. – согласился я, глядя на ногу в камуфляже, постукивающую по коробке. На колене второй, зацепленной каблуком за угол коробки, лежал лучемет.
– Нас поймали прямо в воротах замка. – сообщил он, помолчав.
