Отчет 00. Жил (как-то) старик без старухи... - Евгений Связов

30.12.99 от Р.Х. 19.47 по Москве.

Когда Ваша машина неожиданно взрывается, Вы начинаете понимать, что Жизнь отмерила на Вас очередную порцию приключений. И Вам остается только надеяться, что у приключений будут четкие и жесткие формы, и у Вас будет возможность получить от них пользу. И что вы не попадете в расплывчатые события, которые сваляться на Вас и вываляться из Вас, оставив чувство опустошенности.

У меня не было машины, которая могла бы неожиданно взорваться. Так же не было у меня девушки, которая могла взорваться в чьей-нибудь чужой машине. Не было у меня и работы, куда могли подложить бомбу. Даже какого-либо любимого занятия у меня не было.

Их у меня не было потому, что их отсутствие меня не беспокоило.

Вокруг было еще много всякого такого, чего у меня не было. Но я не особенно беспокоился по поводу того, что это всякие вещи принадлежат не мне. Беспокоили меня люди, которые считали меня семьей и искренне верили, что у них есть право требовать от меня того же. Время от времени они пытались попользоваться этим воображаемым правом и очень удивлялись, когда у них ничего не получалось. А обычно не получалось, потому что мне не очень нравилось, когда кто-то пытается мною попользоваться для своего личного комфорта. Я не вибратор. И быть им или каким-либо схожим предметом не входило в список моих заветных желаний. Потому что такого списка у меня тоже не было.

Вообще-то, у меня было одно заветное желание – красиво умереть. Но некая липкая вязкая нечегонеделательность, в которой я талантливо себя утопил по самые уши, удерживала от осуществления даже такого простого желания.

Я ждал.

Иногда, когда ждать становилось невтерпеж, я срывался и начинал делать что-нибудь. В процессе выяснялось, что все, что я делал, сводилось к раздолбыванию того, что попадало под руку в качестве виноватого в моем срыве.

Носом к рылу со своей раздолбывайской сущностью я сталкиваться не любил, и с каждым прожитым годом готовность срываться уменьшалась, сжималась, скукоживалась, и я все больше и больше становился спрятавшимся в холодильнике куском мяса, все желания которого сводились к одному – оттянуть момент попадания на горячую сковородку.