– Двое – на тот бархан. Спина к спине, наблюдать. Двое – у мешков, наблюдать. Остальные – копать Уставшим менять сторожей. Начали.
– Где копать? – скептически спросил хриплый бас из из-за спин передних.
– И кто сторожит?
Ну да. Взялся играть в Воркрафт – не рассчитывай, что кто-то, кроме тебя будет думать. Разве что выпендриваться.
– Четверо лучших стрелков сторожить. Кто лучшие?
Четверо лениво вытащили из кучи мешков луки и потащились на позиции.
– Копать здесь. – ткнул я себе под ноги и выхвалил из лопату.
Через пару секунд шестнадцать лопат вонзились в песок. На лицах разведчиков явственно проступил энтузиазм лихого кавалериста, которого заставили копать окоп для стрельбы стоя с лошади. Эдак я один все выкопаю.
– Люди! – прокряхтел я в перерывах между двумя бросками лопаты. – Мы копаем драконову смерть.
Все, кроме меня, замерло. Я кинул три лопаты песка.
– Что? – переспросили голоса три.
– Наше войско убил… дракон, который… есть у мехоголовых… Его смерть… у нас под ногами…
Потом я увидел, как выглядит взрыв в замедленной съемке. Да, разница между копанием абстрактной ямы и откапыванием клада есть.
Через полчаса большая камера, тускло поблескивая в закатных лучах, предстала моим глазам во всем своем черном великолепии.
Трое самых работящих кинули по паре лопат и присоединились к остальным. Остальные смотрели на меня как детишки на учителя ядерной физики во время практикума. Ребята явно ждали, что я скажу волшебное слово, от которого из черного ящика выкатиться яйцо со смертью драконовой. Еще бы кто его мне подсказал.
Я уставился на примыкавшую к стене камеру черного пластика. Осмотрев при свете зажигалки гладко завареный шов, я вытащил Крыло, аккуратно матюгнулся и провел по углу. Стружка снялась с мягким шорохом. В могильной тишине громко захрустел придавленный ею песок, а потом ящик громко пукнул и зашипел. В маленькую щелочку на срезанном углу проник синий электрический свет и треск горящих проводов.
Через секунду, когда треск проводов прекратился и ничего не взорвалось, я сказал своему сердцу, что оно пока подсоединено к кровеносной системе, и что можно постучать дальше. Оно неохотно возобновило работу, а я длинным взмахом срезал угол. Из щели протек запах медного дыма и горелого пластика.
– Утюг сгорел! – пошутил я себе, срезая стенку. Увернувшись от плиты, гулко шлепнувшейся на песок, я заглянул в чрево ящика.
– Это – драконья смерть? – тихо прошептал кто-то за спиной.
