Полог шатра распахнулся, и четыре накачанные фигуры с натугой вынесли на площадь громадный, высокий трон, отделанный резьбой из моржовой кости, малиновым бархатом и золотом. На троне восседала сухонькая, сгорбленная фигурка великого хана Хучума. Как только трон опустился на землю, из-за него неспешно вышел седобородый досточтимый ахун — главный советник хана. Слуги поспешно расстелили у подножия трона ковер, на который он с достоинством и уселся.
Хан махнул ручкой:
— Мурза Чангул, огласи приговор.
Из толпы приближенных вышел еще один седобородый старец в пестром халате, развернул свиток и трубным голосом провозгласил:
— Правоверные! Этот неверный, русский батыр Елисей, четырежды оскорбил нашего великого хана, наместника Аллаха на земле, да продлятся его дни!
— Чьи дни?! Аллаха или хана?! — дерзко выкрикнул Алеша.
— При чем здесь Аллах?! — возмутился мурза. — Хана, конечно!
— А-а-а... — Алеша понимающе кивнул, проверяя, как катана выходит из ножен.
Елисей приподнял голову, посмотрел на брата. Глаза царевича стали круглыми.
— Не надо, уходи, — одними губами, еле слышно прошептал он.
— Вах! — загомонила толпа.
— Четырежды!
— Первое оскорбление, — дождавшись, когда толпа угомонится, продолжил мурза, — залез в его конюшню и попытался украсть любимого коня хана, чистокровного аргамака шибергамских кровей, по преданиям выведенного далекими предками хана из элитных пород арабских скакунов...
— Я так думаю, что из смеси бульдога с носорогом может получиться только Конек-горбунок или дворняжка! — Алеша явно нарывался, игнорируя отчаянные знаки побратима.
Мурза недовольно взглянул на наглеца, однако сдержался и продолжил:
— … но великий хан его прощает!
— Вот это другое дело! — обрадовался Алеша.
Мурза, решив, видать, на реплики Алеши не обращать внимания, поделился сокровенным:
— Сами понимаете, все с этого начинали: и Тимур, и наш великий хан... по молодости...
— Это мы понима-а-аем!
— Да-а-а...
— По молодости-то...
— Второе оскорбление: научил свою собаку таким страшным словам! Она нашему хану такого наговорила! Я даже повторять боюсь! Одно только слово «валюнтаризьм» чего стоит...
— В моем ханстве, — проскрипел Хучум, — попрошу не выражаться!
— Прости, о великий! — Мурза стукнулся лбом о землю. — Вырвалось! Так хочется узнать, что ж это такое — валюнтаризьм?!
Вервольф, придушенно повизгивая, начал извиваться на земле. Ему явно не терпелось пояснить, но мешала повязка, плотно стиснувшая челюсти.
