— Продолжай. — Хан недовольно махнул ручкой.
Мурза вскочил и с энтузиазмом заорал во всю глотку:
— Хан и на этот раз его прощает, ибо глуп отрок и неразумен, а потому — что с него взять, тем более с его собаки?! Третье оскорбление: этот русский батыр с одного удара поверг лучшего воина хана, но и это не страшно. Сами знаете, Дебил-оглы всем уже надоел...
— Да!
— Да!
— Да!
— А вот четвертое оскорбление самое ужасное... — Мурза сделал многозначительную паузу. Все затихли. — Он узнал великую тайну хана!
— У-у-у!!!
— О-о-о!!!
— Казнить!
— Казнить!
— Интересно, что за тайна? — задумался вслух Алеша.
— Уи-и-и...
— Он не знает! — загомонила толпа.
— Не знаю, — подтвердил Алеша.
— У хана большой гарем есть!
— Женщин много!
— Девушек!
— Уи-и-и… какой женщин! Пери! — наперебой начала пояснять толпа.
— Ну и что? — продолжал допытываться Алеша.
— Что — ну?! — возмутилась толпа. — Старый стал. Не понимаешь, да? Ничего с женщин сделать не может. Только сказки рассказывает...
— А-а-а... — дошло до Алеши, и извилины в его голове перестали скрипеть. План спасения был готов.
— Казнить! — бушевала меж тем толпа.
— Казнить!
— Казнить!
— Спокойно, господа абызы, абрызы, абреки, казбеки и как вас там еще называют, не знаю! — смело выступил вперед юный прохвост и начал привычно ездить по ушам. Язык у него уже работал отдельно от мозга, но делал все, что надо, как и всегда в экстремальных ситуациях. — Слушайте меня, мудрого мага и звездочета, гениального лекаря, прибывшего специально к великому хану Хучуму с рецептом самопальной виагры, от которой застонут в экстазе все женщины знойного Востока. В очередь прошу не становиться. Препарата мало. Только для узкого круга лиц. Для хана и его придворных. У тебя много вельмож? — требовательно спросил он Хучума.
— У-у-у... О-о-о... — От волнения великий хан начал заикаться. — Многа! Уй многа-а-а... Киязьки, тайджи, мурзы, ахуны, муллы, карачи... никому не дам! Мне! Все мне хочу! Я тебя, табиб, озолочу!!!
— Это кто табиб? — не понял Алеша.
— Это ты табиб, — прошептал стоящий рядом Демьян, — по-ихнему, значит, лекарь.
— А-а-а...
— Хочу! Хочу! Озолочу! — все никак не мог успокоиться хан.
— Не волнуйтесь, папаша, в вашем возрасте это вредно. Все будет! Насчет «озолочу» поговорим отдельно, но прошу учесть: препарат нужно снабдить колдовской силой, а для обряда мне потребуется сердце и печень вот этого неверного, — он показал на Елисея, не обращая внимания на его выпученные от изумления глаза, — и поганый язык вот этого осквернителя Корана. — Указующий перст переместился на вервольфа.
