— Ну, так, — пожал плечами Гудимир. — Так. А дальше что? К чему ты ведешь-то?
— Да к тому веду, что каждый под этим небом сам за себя. Себе не поможешь — другой тебе не поможет. Больше того, еще и подтолкнет, когда по-над пропастью оскользнешься. А потому казну я не отдам никому!
— Ты так, пан Лехослав, говоришь, будто она уже в руках у тебя. А между тем, сколько я слышал про Меченого, он крепкий орешек. Такого не запугать и не подкупить.
Пан Рчайка насупился:
— Может и так. Ничего. Поживем — увидим. На каждого зайца свой силок найдется. Попробую и по-хорошему, и по-плохому поговорить...
— Боюсь я, после вашего разговора в «Свиной ножке» по-хорошему можешь и не пробовать.
— А ты откуда?.. — Лехослав стукнул кулаком по столу. — Вот выродки! Донесли уже! Запорю!
Гудимир засмеялся надтреснутым, как глиняная чарка, старческим смехом:
— Не донесли, а доложили. Я ведь как-никак второй человек в сотне... Да не переживай ты так, пан Лехослав, это не твои порубежники...
Его слова прервал далекий гул набата. В краях, где набеги с противоположного берега Стрыпы никого не удивляют, низкий голос бронзового била, подвешенного у крепостных ворот, становится почти привычным.
«И все-таки, — подумал чародей, — как не к месту!»
— Кого леший несет? — раненым медведем взревел пан Рчайка. Его крик должны были услышать не только на крыльце, но и на той стороне площади.
Дверь распахнулась, на пороге возник Хведул:
— Дозвольте доложить, пан сотник! Тревога!
— Что такое? Какая еще тревога? — Пан Лехослав вскочил, едва не опрокинув стол.
— С вышек увидели кочевников!
— Кочевников? Ах, кочевников! — Жорнищанский сотник подхватил саблю, пристегнул ее к поясу. Нахлобучил на голову кучму. — А ну веди, показывай!
— Может, кольчугу, пан сотник? — решил подсуетиться и показать любовь к командиру писарчук.
— Успеется!
Широким шагом, не вязавшимся с его маленьким ростом, пан Рчайка направился к лестнице. За ним, кутаясь в мятель, поспешил и Гудимир.
— Не могли напасть, когда погода ясной была... — ворчал на ходу чародей. — Возись теперь под дождем...
— Много кочевников-то? — выбежав на крыльцо, спросил Лехослав у державшегося рядом и чуть позади Хведула.
— Да похоже, один чамбул... Иначе не так били бы, — прислушался писарчук.
— Принесет же нелегкая!..
Со всех сторон к южным воротам сбегались порубежники. Тревога есть тревога. Чем бы ты ни был занят — хоть работой по конюшне, хоть горелкой с варениками, а все брось и беги. В пограничных землях этому учатся быстро. Жорнищанские обыватели, в особенности старики, женщины и дети, спешили прочь, подальше от стен. Молодцы-то реестровые отобьются — не впервой, — а вот маячить поблизости от схватки не следует. Запросто под шальную стрелу угодить можно. А если с чамбулом аскеров еще и полдюжины шаманов пожаловало, то и под чародейство какое-никакое... Мужчины, те напротив вытаскивали из сундуков дедовские шишаки и самострелы. Если бой начнет склонятся не в пользу порубежников, следует подсобить.
