Впрочем, горожане, живущие здесь десятилетиями, свыклись с запахом настолько, что, наверное, даже не чувствовали его.
Сейм заседал в королевском дворце, куда было так же просто проникнуть с магией, как и без магии. С помощью магии можно было притвориться торговцем или разносчиком — таких стражники пропускали на задний двор, даже не обыскивая. Дик же поступил еще проще. Он подошел к одному из гвардейцев в нарамнике со знаками императора и показал ему золотой.
— Слышь, на знатных хочется глянуть — сил нет, — проговорил он негромко. Магия была нужна ему лишь затем, чтобы окружающие понимали его, а он их.
Стражник со знанием дела осмотрел золотой и попробовал его на зуб. Он и не заметил, что щедрый парень в кольчуге и при мече говорит не по-немецки.
— Странная монета, — сказал он, чтобы потянуть время. — Откуда?
— Византийская.
— Что, из похода в Святую Землю?
— Ага.
Гвардеец покивал головой не без уважения. Но и себя забывать он не собирался:
— Слушай, солдат, я не один. У меня напарник.
— Ну так и я не один, — сказал в ответ Дик, доставая еще один золотой. — Со мной оруженосец. И девица.
— Вот эта? — Стражник опробовал и вторую монету. — Баба-то тебе зачем?
— Да вот хочу попытаться ее продать, — не моргнув глазом с ходу изобрел Дик.
Серпиана за его спиной и не шелохнулась.
— Сарацинка, что ли? — полюбопытствовал собеседник Герефорда.
— Не совсем.
— Ну и правда все равно. Красивая… Кому будешь предлагать, императору?
Молодой рыцарь кивнул.
— Не советую. Лучше знаешь кому? Графу Утрехтскому. Или архиепископу из Аугсбурга. Они оба, говорят, любители. Погоди. — Стражник отступил на шаг вбок и заглянул в низкую дверь сторожки. — Хей, Гансус, тащи сюда свой ленивый зад. И два нарамника прихвати. Свой и напарника.
— Это еще зачем? — пробурчал кто-то из-за деревянной дверки.
— Разболтался! — гаркнул гвардеец. — Живо делай как велено!
Внутри кто-то повозился, а потом из-за приоткрывшейся наружу двери высунулась пятерня, сжимающая два нарамника — таких же, как на стражниках. Сговорчивый мздоимец кивнул на них Дику.
— Бери. Выходить будешь — вернешь. Живо, пока никто не видит.
Молодой рыцарь и друид быстро накинули на себя чужие нарамники и затянули поясами. Прошли в ворота.
— Мне придется соблазнять этого графа? Или архиепископа? — невозмутимо спросила Серпиана.
— Ну что ты, родная. У меня просто от усталости воображение не срабатывает. Соврал первое, что в голову пришло.
— Ну-ну.
Она окинула его взглядом, далеким от любезности. Но и такой его порадовал, потому что последние несколько дней девушка почти совсем не смотрела на него.
