— Пожалуй… Кстати, ты не пыталась связаться с Трагерном?
— Нет. А ты?
— Я пытался. Мне не удалось. Почему — не знаю, хотя теперь и я склонен с тобой согласиться — он жив. Должно быть, чудом оказался вместе со своими друидами в каком-нибудь тайном, хорошо защищенном убежище. Все-таки я еще не до конца восстановил силы.
— Боюсь, ты их вообще не восстановил, родной. Тебе нужно на Кипр, искупаться в твоем источнике, иначе никак. — Она помолчала, потянулась к котелку и помешала варево ложкой. Пламя почти касалось ее руки, но боли девушка словно бы совсем не чувствовала. — Я, честно говоря, поражена, что ты вообще жив. Не представляю, как ты смог выдержать схватку с Далханом. Да еще заставить его улизнуть первым. Я думала, это невозможно.
— Магический дар, сама понимаешь.
— Твой магический дар — обычная сила медиума, ничего больше. Да, ты в силах набрать и выплеснуть большой объем энергии, но, чтобы на его основе создавать сильные заклинания, надо долго учиться.
— Так уж и медиум. А природное умение перемещаться между мирами?
Девушка задумалась. Она попробовала варево и решительно сняла котелок с огня.
— Об этом я не подумала. Возможно. Но, во-первых, умение перемещаться между мирами у тебя не совсем природное, а во-вторых, учиться все равно надо.
— Так я учился.
— Да сколько ты там учился! Год в диаспоре друидов, потом кое-чего нахватался от меня. Несерьезно. Чтобы стать настоящим магом, надо пару десятилетий потратить на учебу.
— Зачем, если я и так справился с Далханом?
Она вздохнула, но не ответила ничего. Впрочем, ее неодобрение мужчина прекрасно чувствовал и сам. Рассмеявшись, он поднял ладонь.
— Да я не спорю! Не отказываюсь учиться. Я просто шучу.
— Дошутишься… Бери ложку.
— Мясо там есть? — Он запустил ложку в котелок.
— Дик, ну ты что. Какое тебе мясо? Откуда я его возьму? Скажи спасибо за капусту.
— Спасибо. Но мяса все-таки очень хочется.
— Можем съесть твоего мерина. Пойдет?
— Я не хочу конины. Я хочу свинины.
— Ну и хоти. Привередливый мой.
— А еще я хочу тебя.
Она посмотрела на него с ласковым терпением, свойственным добрым матерям. Какое-то время они молча ели из одного котла, стараясь не зацеплять ложку ложкой, а потом он оделся в подсохшую нижнюю одежду, решив, что досушит на себе. Девушка не имела ничего против того, чтобы ее обняли, но прикосновение холодной мокрой рубашки никому не придется по вкусу. Она покосилась на спутника, пробормотала: «Не мытьем, так катаньем…» — и жестом руки высушила ему одежду. Правда, только ту, что была на нем.
