А ведь, будь у ночницы сестра, она обязательно пришла бы, по крайней мере узнать, кто убийца.
Дым щипал глаза так, что слезы непроизвольно по катились по щекам.
— Ничего мы здесь не увидим, — проворчала Глорис.
— Да, пожалуй. И вдруг…
Это было похоже на вспышки яркого света в туманной мути.
Изящная женская фигурка, закутанная в серый плащ, медленно идет, осторожно ступая босыми ступнями по прелой листве. Редкие лучи солнечного света блеклыми пятнами ложатся на старую, латаную-перелатаную ткань. Лицо женщины скрыто в тени глубокого капюшона, видны лишь тонкие белые пальцы, судорожно стискивающие край плаща.
Медленно, с опаской, она приближается к черному скелету. Останавливается в двух-трех шагах. Постояв несколько минут, разворачивается и медленно уходит.
В ноздри ударил запах гнили и тины, как будто Миральду с размаху ткнули носом в болотную жижу.
— Проклятие! Значит, все-таки вторая ночница!
Глорис быстро вытерла глаза.
— Да, я видела. Что дальше, сестричка?
— Пойдем хотя бы издали взглянем на домик посреди болота.
— А что от этого изменится?
Миральда пожала плечами.
— Но ведь ничего другого ты все равно не можешь пока предложить, верно?
Внезапно глаза Глорис расширились, и она схватилась за амулеты.
— Вон она, Миральда! В сторону, быстро!
…У полусгнившего ствола, опершись на него белой рукой, стояла болотная ночница и беззастенчиво разглядывала двух ведьм. Все было так, как показала память земли: латаный серый плащ, босые ноги, какие-то лохмотья, бывшие когда-то обычным платьем…
Невзирая на то, что время приближалось к полудню, нелюдь откинула за спину капюшон — Миральда увидела юное, очень красивое лицо, обрамленное гладкими черными волосами. Глаза, как водится у ночниц, тоже были черными. Нелюдь спокойно стояла, наблюдая за действиями Глорис, надменно вздернув подбородок. И не торопилась ни нападать, ни убегать.
Это была та самая ночница, из странного сна.
В душе зашевелился холодный червячок страха: к чему все это? И простая ли цепь совпадений? Но раздумывать было уже некогда.
— Сейчас я тебе… — пробормотала Глорис.
Шар лохматого пламени рванулся вперед, к серой фигуре; ночница подняла худую руку, словно в попытке прикрыть глаза, и… Раздался глухой хлопок. Пламя, так и не добравшись до нелюди, погасло, будто это был и не страшный огненный шар, а всего лишь вполне безобидный огонек свечи.
Над болотом прошелестел хриплый смех. А потом…
— Глупые люди! Глупые, глупые…
Резко крутнувшись, ночница метнулась прочь. В пелену тумана.
