Глорис в недоумении глядела ей вслед.
— Она…
— Отбила твое заклятие, — закончила Миральда. — Эту дрянь так просто не возьмешь… Видишь, она даже не считает нужным воспользоваться иллюзиями!
— Быть может, это и была, иллюзия?
— Не знаю. Вряд ли. Во всяком случае, теперь нам придется идти за ней. Или мы ее — или она нас.
Глорис молча кивнула.
* * *
Что может быть хуже, чем идти по следу хитрой болотной ночницы? Разве что только погоня за матерым зеркальником.
Серый плащ время от времени мелькал впереди, в просветах между черными, гниющими деревьями. Тварь не торопилась, даже останавливалась, когда ведьмы начинали отставать. Но в то же время близко к себе не подпускала. Шелестящий смех, отражаясь от сырых деревьев, сводил с ума.
Несколько раз Миральда уже порывалась повернуть назад, но опыт ведьмы подсказывал, что тогда нелюдь будет красться за ними, пока не окажется в самой выгодной ситуации, и тогда…
— Ну я до тебя доберусь, — процедила она, когда ночница в очередной раз повернулась к ним лицом и чуть ли не поманила к себе.
— А в топи она нас не заведет? — усмехнулась Глорис. — Хотя… она как раз уходит от болот. Похоже, что идет прямиком на север, к Дэйлорону. Но почему?
И погоня продолжилась.
Надо сказать, сестренка убитой ночницы превосходно знала эти места, словно исходила их вдоль и поперек. Впрочем, если судить по ее могуществу, ей должно было быть немало лет. Опасный, сильный противник даже для двух одаренных ведьм.
Перед глазами вновь возникло молодое, замершее в вечности лицо ночницы. Что-то было в нем не так, но Миральда не могла понять что. Слишком… правильные черты… слишком, чтобы их обладательница при жизни была человеком. Впрочем, почему «при жизни»? Болотная ночница — отнюдь не оживший труп. Это просто… нелюдь… Да еще сон…
Задумавшись, Миральда на миг отвлеклась — и тут же поплатилась.
— Осторожно!!! — взвизгнула сзади Глорис. — Миральда!
Нога зацепилась за что-то мягкое, скользкое. Деревья, окутанные туманом, резко качнулись, рванулись куда-то вбок… И Миральда сама не поняла, как обнаружила себя распростертой на земле.
Затем… в уши ворвался истошный визг, но он не принадлежал преследуемой твари.
Миральда ловко перекатилась на бок и поднялась на ноги. Быстро огляделась — ночницы и след простыл. Или она просто затаилась, ожидая подходящего для нападения момента.
Глорис, потеряв дар речи, таращилась на нечто, послужившее причиной падения.
А это нечто истошно верещало, как может верещать избалованный ребенок, которому не дают конфет.
