— А то, что этот князь — большой любитель справедливости, но только в том смысле, как он сам это понимает. Ведь это он старшего Всеволодовича, который мой тезка, на владимирский престол посадил. Он и битву под Липицами организовал.
— Ну и что?
— Да то, что Глеб, как мне доложил тот же Хвощ, едва поймав меня, тут же грамотки всем соседям отправил. В том числе во Владимир, в Чернигов и в Новгород. Мол, не извольте беспокоиться, братоубийца изловлен, ныне в железа уже закован, и я ему не спущу, хоть он бы мне трижды родным братом был бы. Догадываешься, какого теперь мнения обо мне все соседи?
— Догадываюсь, — кивнул Вячеслав. — Они все считают тебя не очень хорошим человеком.
— Я не думаю, что они столь деликатны и изысканны, как ты. Скорее всего, они отвели мне место где-то между Каином и Иудой.
— И уже ничего нельзя исправить? — сокрушенно покачал головой отец Николай.
— Надеюсь, что можно. Потому и разослал я всюду свои грамоты с посольствами. А юный княжич, который жив, здоров и невредим, — это мое единственное доказательство, правда косвенное, что я далеко не такой зверь, каким размалевал меня братец Глеб. Теперь ты понимаешь, почему я Ингваря отпустил?
— Честно говоря, не совсем, — сознался Вячеслав. — Сам же говоришь, косвенное доказательство. Значит, слабое. Ну и хрен с ним совсем, и не надо никакого доказательства вообще. Как говорил один великий гуманист еще в СССР, есть человек — есть проблемы, нет человека — нет проблем. Твой Ингварь жив — значит, проблемы будут у тебя.
— Да пойми ты, садовая голова, — взмолился Константин. — Как только Ингваря бы не стало, сразу его место занял бы наш великий поборник справедливости и заступник всех обездоленных и обиженных — Мстислав Удатный. Тем более что его родная мать — дочка Глеба Ростиславовича Рязанского.
— А это еще кто?
— Мой дед, балда.
— Тем лучше, — возликовал Вячеслав. — Он за родню будет, а значит, за тебя. Ведь ты ему, получается, братом доводишься?
— Двоюродным, то есть по-нынешнему, братаном, — хмуро поправил его Константин. — Но дело не в этом. Он будет в первую очередь за справедливость. Я это по истории знаю. Тем более что Ингварь и прочие Мстиславу — точно такие же родственники, которые даже сильнее нуждаются в защите, потому что племянники. Мало этого — родная тетка Мстислава по отцовской линии — Аграфена Ростиславовна — приходится бабкой княжичу Ингварю и до сих пор жива.
— И что, у этого Мстислава большая армия? — начал кое-что понимать воевода.
