— Али, это невежливо!
— Но ведь это правда! И я не собираюсь над ним смеяться. Он мне понравился.
— Смотри, не надоедай ему.
— Он приглашал нас на обед. Сказал, приготовит спагетти.
— Что же ещё? — рассмеялась Френки. Потом положила недоеденный гамбургер на тарелку и наклонилась к дочери. — Тебе не показалось, что он из тех… ну… что с ним будут неприятности?
— Заранее ведь никогда не знаешь.
— Али!
— Ладно, ладно! На вид он хороший. Кроме того, со мной моя верная дубинка.
— Да, но…
— И кроме того, я его обгоню в два счета! Френки покачала головой:
— Ты неисправима.
Они вместе вымыли посуду и провели вечер, расставляя и переставляя мебель в гостиной и столовой. К половине одиннадцатого у обеих слипались глаза.
— Спок-ночи, — пробормотала Али, шаркая ногами по направлению к спальне.
Френки взъерошила ей волосы и поцеловала в лоб.
— До завтра, детка.
«Кажется, все налаживается, — думала Френки, раздеваясь у себя в комнате. — Слава богу, кажется, все налаживается. Наконец-то нам начинает везти». Она пригляделась к ещё незнакомым теням в своей новой спальне, натянула на себя одеяло и уснула с улыбкой на лице.
* * *
Когда погас последний свет, в лесу за домом что-то шевельнулось. Человек? Он поднял голову, ловя запахи, принесённые ветром, и медленно прокрался к дому. Добравшись до крыльца, провёл пальцами по дверным доскам. Дверь тихонько заскрипела и подалась.
Звёздный свет блеснул то ли в маленьких рожках, торчащих из густых кудряшек, то ли в костяных украшениях на голове незнакомца. В тусклом свете рассмотреть было нелегко, да и смотреть-то некому.
Кивнув самому себе, ночной гость вытащил из-за пояса шляпу и нахлобучил её на голову. Отступил в лес и помчался между деревьями легко и грациозно, как лань.
Проводив Али, Валенти снова взялся подстригать газон. Он работал медленно и думал о девочке. Бог весть, что в ней такое, но с ней ему было спокойно впервые за два года, с того дерьмового дня. Славная девчушка — худышка, правда, но ведь он не из тех, кто интересуется маленькими девочками. Просто она ему понравилась. Как-то ей удалось снять напряжение, которое в последнее время он ощущал в присутствии других людей. Он мысленно перебрал весь разговор и улыбнулся, вспомнив «мистера ЭТони». Хорошо бы, она снова зашла; хорошо бы, её старушка не заподозрила в нем какого-нибудь pervertito[13] который нацелился на её дочурку.
«Хорошо бы увидеть её ещё», — думал он, наваливая скошенную траву на тачку. Обычно он держался с местными жителями дружелюбно, да только все это было напоказ. Приходилось остерегаться — у
