– Билли сказал, что мама теперь похожа на овощ, – выдавил из себя Брет.
– Мы уже не раз говорили с тобой об этом, Брет, – помолчав, произнес отец. – Мама в коме. Она спит. Если бы ты зашел к ней и посмотрел…
– Я не хочу ее видеть.
– Я знаю, – вздохнул отец. – Ладно, пошли. Эта скамейка может понадобиться кому-нибудь с более серьезной травмой.
Он помог сыну надеть пальто и взял его на руки. Брет обнял его и зарылся лицом ему в шею, когда они вышли из школы под крупный, медленно падающий снег. Возле машины отец опустил Брета на землю.
Мальчик стоял и ждал, пока отец откроет дверь. У него замерзли руки, и он сунул их в карман, где лежали перчатки. Перчаток там не оказалось. Мама всегда следила за тем, чтобы они были в карманах «на всякий случай».
Отец распахнул переднюю дверцу, завел мотор, и само собой заработало радио. Передавали популярную рождественскую песенку «Тихая ночь». Отец быстро выключил его.
Липкие хлопья снега залепили лобовое стекло, отделяя их от остального мира. Дворники двумя взмахами расчистили полукружия на стекле. Брет наблюдал за тем, как они размеренно движутся из стороны в сторону – скрип-скрип, скрип-скрип – в такт его сердцебиению. Все лучше, чем смотреть на отца.
Машина тронулась и выехала со школьного двора. Отец свернул на Ледниковый тракт, затем на Главную улицу, а оттуда на Каскад-авеню. В полном молчании они миновали пустую парковку возле кофейни и проехали вдоль темных витрин салона красоты, рядом с которыми вход в питейное заведение Зика казался чересчур многолюдным.
– Готов поклясться, что у старины Зика в эту пору больше хлопот, чем у однорукого курьера, – сказал отец.
Это было его любимое выражение. Он считал, что как бы сильно ни был занят человек, у однорукого курьера всегда забот больше. Хотя никто, в сущности, не знал, кто такой этот курьер.
– Да, – буркнул Брет.
– Многих эта погода застанет врасплох. Слишком рано для такого снегопада.
На протяжении следующих нескольких миль отец не проронил ни слова. Когда они выехали за пределы города, асфальтированное шоссе с тротуарами закончилось и сменилось дорогой с гравийным покрытием, которую замело так сильно, что невозможно было различить следы шин. Отец переключил рычаг коробки передач и снизил скорость.
Брету хотелось, чтобы он не заводил снова разговора о том, что надо навестить маму. От одной мысли об этом ему уже становилось нехорошо. Он предпочитал убеждать себя в том, что мамы сейчас вообще нет в городе, что она уехала в Канаду на выставку лошадей.
