Она отогнала прочь эту неприятную мысль. Тем временем Ларс заглушил мотор, вышел и открыл дверцу с ее стороны. Марла ощутила слабый запах бензина и машинного масла и пыли. Ларс протянул ей руку, и она вышла из машины, чувствуя странную неловкость, как будто никогда прежде не принимала его помощи.
Возможно, так оно и есть. Ведь раньше она водила машину сама.
– Спасибо, – машинально пробормотала она и заметила, что в глазах Ларса блеснуло удивление.
– Теперь сюда, на лифт, – напомнил ей Алекс. Марла растерянно оглядывалась кругом – ничто не навевало воспоминаний. Более того – как ни глупо это звучало, Марла была почти уверена, что она здесь впервые.
«Но ведь сам дом я помню! – возразила она себе. – Так что не о чем беспокоиться».
– Хочешь подняться наверх и прилечь? – поинтересовался Алекс.
Марла покачала головой.
– Сейчас я хочу одного – увидеть сына.
Алекс двинулся к лифту. За ним струился сигаретный дымок.
– Джеймс, наверно, сейчас спит.
– Я просто посмотрю на него. Мне это нужно. – Она подняла глаза на мужа. – Ты понимаешь меня, правда?
– Конечно. Но, мне казалось, ты захочешь сначала освоиться в доме, вспомнить, где у нас что и...
Двери лифта растворились. Алекс швырнул недокуренную сигарету в мусорный бак, вошел и нажал кнопку третьего этажа.
– Что «и»?
– Ничего. – Он плотно сжал губы, словно разозлившись на себя.
– Нет, ты хотел что-то еще сказать! – настаивала Марла, чувствуя, как нарастает тупая боль в висках.
– Видишь ли, – заговорил он медленно и очень отчетливо, словно обращался к ребенку, – если ты его не узнаешь, или он испугается тебя – для тебя это будет очень тяжело. Я думаю только о твоем самочувствии.
– С моим самочувствием все в порядке, – отрезала Марла, раздраженная тем, что все обращаются с ней, словно с нежным тепличным цветком.
Впрочем, здоровой и сильной ее сейчас никак не назовешь. Марла не так уж много знала о себе, но в одном уверена: она никогда не была рохлей и плаксой!
– Пойдем взглянем на нашего сына.
– Хорошо, если ты уверена, что сможешь выдержать…
– Алекс, – раздраженно прервала она, – заткнись и покажи мне дорогу!
Он промолчал. Старинный лифт плавно полз вверх. Прислонившись к стене, Марла мысленно выругала себя за то, что нагрубила мужу. В конце концов, он о ней же заботится. И он не виноват, что память ее разлетелась на тысячи осколков.
На третьем этаже Марла увидела просторный холл, а посредине – центральную лестницу. Алекс подвел жену к двойным дверям.
