В истории революционной борьбы мы отмечали наиболее важные моменты активной борьбы всех партий с русским правительством и прежде всего мы останавливали внимание своих читателей на всех важнейших этапах истории партии Народной Воли, преемниками которых в то время для нас были социалисты-революционеры с их Сазоновым, Каляевым, Брешковской, Гершуни, убийством Плеве, убийством Сергея Александровича, с их систематическим политическим террором. Подробнее, чем о чем-либо другом, мы говорили о съездах партии Народной Воли, об ее попытках цареубийств, о процессах народовольцев, речах их представителей на этих процессах, как, напр., Желябова, Кибальчича, Грачевскаго, В. Фигнер и др. Мы отмечали главнейшие этапы рабочего и крестьянского движения,
социал-революционных и социал-демократических партий, знаменательные даты вообще всего освободительного движения и указывали на его наиболее выдающихся деятелей.
Насколько нам удалось, при тогдашних условиях, выполнить в "Календаре Русской Революции" поставленные нами задачи, - об этом пусть судят теперь наши читатели.
Здесь я отмечу только тот факт, что правительство Николая II не прошло мимо нашего издания, не обративши на него своего "благосклонного" внимания. Оно яснее, чем нам того хотелось, поняло, что мы проповедывали на страницах нашего "Календаря", кто были героями нашего романа, в чем мы видели спасение Poccии, и удостоило нас таким вниманием, какое оно редко оказывало другим редакторам и издателям.
По поводу нашего "Календаря Русской Революции" правительство забило тревогу еще до его выхода в свете и позаботилось о том, чтобы ни один его экземпляр не вышел бы из типографии до ареста всего издания. Затем, оно постановило возбудить преследование и против редактора "Календаря" и против его издателей.
Поспешность, с какой было заарестовано целиком все издание "Календаря" до его выхода в свет, лишила правительство каких бы, то ни было юридических оснований для возбуждения против нас судебного преследования, потому что печатание книги с точки зрения закона ни в коем случае не могло считаться законченным.
Судебные власти, действовавшие по указаниям Щегловитова, получали не раз требования начать судебное преследование по поводу издания "Календаря Русской Революции", но в конце концов ни разу ни один прокурор не решился возбудить процесса ни против его редактора, ни против его издателей. Последний раз щегловитовская прокуратура сделала попытку - и тоже не удачную - возбудить за издание "Календаря" процесс против меня в конце 1914 года, когда я был арестован, после моего возвращения из заграницы, и находился в Петропавловской крепости.
