Чин-чин мельком взглянул на экс-Клозета. Тот пребывал в изрядном смущении — только что пол не ковырял носком полированного своего ботинка. Наверное, господину уполномоченному тоже показалось, что изверговскому восхищению недостает какой-то малости. Ничтожной маленькой малости, без которой восхищение именно восхищением-то и не кажется.
Между тем Виталий угнездился перед чиф-компом. Дисплейный экран порос дебрями каталогов; курсор, для разнообразия прикинувшийся бабочкой, грациозно перепорхнул с ветки на ветку, и взорам зрителей предстала заставка студенческой курсовой. Ох, как она была хороша, эта заставка! На осенне-золотом фоне надпись, словно бы изваянная из гранита, сообщала на англосе, что программа-де разработана студентами имярек ради таких-то и таких-то целей да надобностей, а секунд через надцать золото с плавной неуловимостью преобразовывалось в бересту, гранит — в кружево, англос — в русский; и все это под органный гул, наяривающий то «Зэ глори оф спэйс», то аранжированную под Баха калинку-малинку…
— Здорово, — вякнул кто-то из клоздгэйтовских громил, подобострастно косясь на Леночку.
Время шло. Орган наяривал. Надпись с размеренностью маятника качалась между двумя языками. Уши Виталия неотвратимо наливались багрянцем.
— Полагаю, на этом возможности вашей программы не исчерпываются? — осторожно спросил караван-командор.
Чинарев закусил губу. Виктор Борисович издал чуть слышное, однако же смертельно ядовитое «гм». Даже на личике юной Халэпы начало проступать сомнение: а не происходит ли с программой чего-нибудь такого… этого… которое не того?
Лучший студент курса староста Белоножко затравленно оглянулся, и Чин понял, что спасать ситуацию придется самому. Если, конечно, упомянутую ситуацию еще можно спасти.
— Господин караван-командор, разрешите обратиться! — Чинарев еще ни малейшего представления не имел, какие-такие важные сведения будет докладывать в случае получения испрошенного разрешения. Впрочем, надрываться лихорадочными выдумками ему не пришлось. Караван-командор тоже не успел ни слова вымолвить — всех опередил Виктор Борисович.
— Одной из целей практики является приобретение студентами навыков работы в экстремальных условиях. Вот я и создаю эти самые экстремальные условия… по мере своих чахлых способностей.
Ответственный уполномоченный скользнул насмешливым взглядом по полыхающим ушам старосты практикантов, всем телом развернулся к живой легенде:
— А ты не меняешься, Виктор… Помнится, в старые времена подчиненные из твоих соотечественников втихомолку звали тебя… Как? Тираном?
