— Сергей, — начал докладывать тот, — скорее всего, удары ножом нанес по виду блатной: чубчик, тяжелая челюсть, узкие глаза.
— Красивую девушку: огромные серые глаза, блондинка, тут никто не заметил? — прервал его капитан.
— Нет.
Кострецов поглядел на прибывшую бригаду ОВД, захлопотавшую около трупа.
— Поехали, Гена, в отдел дальше кумекать.
Они сели в «жигуль» Топкова и отправились к себе вязью чистопрудных переулков. Кострецов молча дымил, забыв, что Гене с раной в груди от этого несладко.
В отделе Кость, сев за свой стол, продолжил ожесточенное курение. Наконец сказал:
— Похоже на «обратку», как блатные выражаются.
— Ответное за Пинюхина убийство?
— А что же? Да с назиданием: режут Ячменева на глазах его подельника Шкуркина. И словно для пущей символики — прямо на церковном дворе.
— Что-то интересное тебе этот длиннобородый мужик сказал?
— Отказался наотрез. Сектант какой-то. А рассмотрел все наверняка получше бабушек. Глаза у него — даже меня пробрало. Ну, а старушки что? Точно видели, как блатной дважды в спину Ячменеву засадил?
— Да нет. Говорят, что крутился тот с чубчиком около Ячменева и Феогена. Потом Ячменев стал падать.
— Повезло нам на свидетелей в этом розыске! Никто ни расстрела Пинюхина, ни самого нападения на Ячменева не видел. Лишь приметы возможных убийц.
— Другим следакам и на приметы не везет.
— Это, Ген, да, но и поймаем того Сросшегося да этого с чубчиком, а как доказывать? — Кострецов прищурился. — Правда, зацепил я сегодня невдалеке от церкви одну кралю на «Форде». Уж такой свидетель, как я, не промахнется. — Он засмолил новую сигарету.
— Сергей, — попросил Топков, — ты бы поэкономил «Мальборо».
— Извини. — Кость затушил сигарету. — Выловил я, поглядывая за хатой Феогена, его подружку. Аппетитная такая, верткая блесенка. Так вот, сегодня уходила она на всех парах на «Форде» из района преступления. Но там ее никто не запомнил, как ты мне сообщил.
— Очень странно. Феоген — в церковь, а она стремглав оттуда.
— Ты-то сам такую девицу там не рассмотрел?
— Нет, да и не по сторонам я наблюдал. Ячменева с Феогеном вел.
Кость мрачно усмехнулся.
— Так вел, что замочили на твоих глазах, а кто, и ты не видел.
— Отвлекся на телефонный разговор с тобой.
— Хорош лапшу вешать! — вспылил капитан. — Ты не в «Вышке» преподавателю горбатого лепишь! Не должен ты, вися «на хвосте», ни на что отвлекаться. Со мной отвлекся, маме напоминал, чтобы не забыла мясо из духовки вытащить…
— Виноват, товарищ капитан.
