Вернувшись к обществу, я сразу заметила молодого человека в длинном черном пальто, стоявшего возле стены. Его вьющихся черных волос давно не касалась расческа, и он был не брит. Но внимание мое привлекли его глаза, насмешливые, все замечающие и всему выносящие приговор. Это были глаза аутсайдера, человека постороннего. На мгновение я попала в его поле зрения — в сферу его холодного проницательного взгляда. Потом кто-то протиснулся за моей спиной, и выражение лица незнакомца изменилось — на нем заиграла улыбка, и уже отнюдь не насмешливая. Я оглянулась, желая увидеть, кто вызвал такую перемену.
— Так вы наконец заметили меня? — осведомился он непроницаемым тоном. — Думаю, мне пора представиться.
Я повернула голову, с изумлением осознав, что он обращается ко мне.
— Прошу прощения?
— Меня зовут Мефисто, я слуга Люцифера, командира и верховного повелителя всех духов.
Салли рассказывала мне, что студенты Данкена увлекаются играми в драконов, таящихся в подземельях, и тому подобной чушью, но сейчас мне совсем не хотелось заниматься этой чепухой.
— А я Иисус Христос, — ответила я. — Я бы с радостью задержалась, чтобы побеседовать с вами, но должна поспеть на Тайную вечерю до того, как ваши друзья расхватают все до крошки. Прошу прощения. — И я направилась к столу с закусками.
— Но вы понимаете, кто я, Хариэт?
Откуда он узнал мое имя? Я уставилась на него. По виду незнакомец ничем не отличался от других студентов, но в нем было нечто неуловимо странное, нечто такое, что мне не удалось бы выразить словами.
— Наверное, вы заметили, что я отличаюсь от других? Может, он псих? Один из подопечных Салли, птичек с перебитым крылышком, таких же как я?
— Я пришел от самого дьявола предложить вам то, чего вы желаете больше всего на свете.
Я рассмеялась:
— Вы здесь никого не удивите своим откровением. Теперь никто не верит в дьявола.
— Ах вот как? Тогда почему же все так боятся его? — Незнакомец пристально и холодно смотрел на меня. — Почему все в мире прилагали столько усилий, чтобы оградить себя от него? Зачем постарались создать цивилизацию? Кажется, вы так это называете? Разве не из страха перед Сатаной? Искусство, общество, религия — ведь все это защита от ада. Защита от хаоса. Вот в Бога-то они как раз и не верят, поскольку в людях есть глубоко затаенное знание, что они сами его придумали.
Я замерла. Конечно, он просто студент, болтающий вздор, возможно, наглотавшийся наркотиков, но в его словах есть смысл. Я испытала потребность поговорить с ним на его языке. Принять вызов — показать незнакомцу, что я достойный противник.
