«Не семь, а шесть», — сказал вслух Барабанер.
4
Через проход от старушки сидела, отвернувшись к окну, симпатичная молодая девушка. На вид ей было лет пятнадцать-двадцать восемь.
Ее остренькие ногти были выкрашены малиновым лаком. На голове у девушки была легкомысленная прическа. Длина ее платья оставляла желать большего.
«Или меньшего», — подумал Барабанер.
Ему показалось нарочитым то, что девушка смотрит в окно, за которым как раз тележурналист Доренко избивал пятерых служащих срочной службы и одного офицера флота.
Почему она не повернулась на выстрел?
— Девушка, — вкрадчиво прошептал Барабанер на ухо незнакомке.
Та не повела ничем.
«Тоже дохлая!» — подумал Барабанер.
Но девушка не была мертвой. Она дышала, выпускала жевательные пузыри и двигала носом.
Девушка была глухонемой. Эта догадка пронзила Барабанера.
До следующей остановки оставалось минуты рти. Блин, какой рти? Не рти, а три. Это в голове у Барабанера все спуталось от волнения и азарта.
«Что это щелкает все время?» — подумал Барабанер.
Он чувствовал, что разгадка где-то рядом.
5
Братья-близнецы Толик и Толик (родители дали им одно имя, замаявшись распознавать), два малолетних балбеса, писали фломастерами на автобусных поверхностях слова.
Слова были одинаковые, почерки тоже.
«Удвоение сущностей, — подумал Барабанер, — игра природы».
Если убийца — один из близнецов, то кто именно?
И как их различить? Кого наказывать? Не сталкиваются ли здесь наши представления о Добре и Зле с той границей, которую не дано им перейти? Не пропадает ли само представление о законности и незаконности при столкновении с этим фактом?
«Нет!» — сказал Барабанер вслух.
«Депешня — херня!» — написали близнецы фломастерами.
6
…………..
Прошла минута.
7
Взгляд Барабанера остановился на человеке средних лет, по виду — уроженце Юга или Востока.
Что-то в его облике вызывало смутное беспокойство.
Человек стоял у задней двери автобуса. Его глаза растерянно бегали.
Незнакомец был одет в слишком теплый для Дня Конституции спортивный костюм с лампасами и волосатую кепку. Очки в золотой оправе, сидевшие на огромном носу кавказского лица незнакомца, не могли сгладить общего впечатления какой-то пакости, которое создавалось при взгляде на него.
В левой руке незнакомец держал дымящийся черный пистолет огромного калибра и без глушителя.
Лихорадочно нажимая на спусковой крючок, незнакомец направлял пистолет в сторону Барабанера.
«Что, — иронически спросил Барабанер, подходя к незнакомцу и брезгливо заламывая ему руки и ноги, — патроны кончились, кацо?»
