Фаррыч - Улья Нова

Фаррыч заметил, что вот уже несколько дней в их квартире пахнет морем, рыбой, водорослями, а если продвигаться в любой из комнат к окну, там острее чувствуется легкий, мучительный душок персиков, которые упали с дерева, остались на земле и за жаркий день превратились в живое вино.

Фаррыч внимательно осмотрел цветочные горшки, надев очки, заглянул под жесткие бархатные листья фиалок и с душевным трепетом нежно оглядел бегонию — подарок на пятидесятилетие от лучшего друга. Асимметричные коричнево-красные листья с легким мохером всегда казались Фаррычу воплощением сердец, небрежно вырезанных из тонкого войлока по наброску ребенка или художника. Он был уверен: такие нелепые, кривые листочки не могли появиться случайно. Нет сомнения — кто-то задумал их и, прежде чем воплотить, сделал несколько эскизов, игриво смешав акварель: сочно-зеленую, махаон, бордовую и коричную. Фаррыч покрутил перед собой легонький пластмассовый горшочек с бегонией и поставил на подоконник, забыв, что искал, зато обретя редкий миг счастья. Ведь и вправду все не случайно.

Привлеченная тишиной, Сония возникла в дверях и, не шевелясь, наблюдала за маленьким расследованием супруга. При других обстоятельствах она бы давно предложила свою помощь, но тут только пожала плечами. Сония удивлялась и шептала сыну: «Последнее время отец беспокойный: разыскивает что-то, мечется по дому, обнюхивает углы. Может быть, подозревает, что ты начал курить, ну-ка дыхни, пойдем, вывернешь карманы куртки».

Чтобы утешить мужа, она неделю назад купила кокосовый освежитель воздуха, в супермаркете ей сказали, что это новинка, уже завоевавшая звание лучшей покупки сезона. Но сейчас Сония только разводила руками: эта хваленая новинка бессильна, все утро Фаррыч беспокойно слоняется по дому, принюхивается, и ему явно не по себе. Она застыла в дверях и украдкой наблюдала, как он суетится у подоконника. Устало, но не без нежности обняла взглядом его крепкие плечи и стройную спину, ласково из морщинок блеснула на его волосы, жесткие вихры которых с возрастом приняли приятно-сизый оттенок в отличие от ее блеклой седины, что небрежно закрашена хной. Она ласково наблюдала за ним, зная, что он всегда живет одновременно в двух местах, например, завтракает с ней, а сам в то же время находится еще где-то далеко, возможно в горах или в гостях у своего друга. И сердце Фаррыча бескорыстно предоставлено кому-то, впрочем, не на что обижаться, ей ведь выделен уголок проходной каморки сердца, что еще нужно? И она молча мирилась с этим долгие годы.