– Вы просто великолепны, – сказал я.
– Хьюз! – воскликнула она с еще большим удивлением.
– Ваш отец здесь? – спросил я.
– Нет, – ответила она и поморщилась. – Он сказал, что у него на это нет сил. Мама тоже осталась дома. Я приехала с соседями, но ничего приятного до вашего появления не было.
– А почему?
– Вы надо мной смеетесь? Вы только посмотрите по сторонам! Полсотни человек, а то и больше, буквально пожирают тебя глазами. Неужели вам не хочется от всего этого забиться в какую-нибудь нору? Я даже ту проклятую скачку не видела и то уже такого нахлебалась, а если в меня дисквалифицировали... – Она помолчала и добавила: – Пойдемте потанцуем. Если уж идти сквозь строй, так с гордо поднятой головой!
– Только при одном условии, – сказал я.
– При каком же?
– Не называйте меня Хьюзом.
– Не поняла.
– Крэнфилд, мне надоело, когда меня называют Хьюзом.
– А-а! – Ей, по-видимому, это даже не приходило в голову. – Так как... Келли... потанцуем?
– С удовольствием, Роберта.
Она неуверенно посмотрела на меня:
– У меня такое впечатление, что я толком с вами и не знакома.
– Вы и не пытались проявить интерес.
– Вы тоже.
Черт возьми, она ведь права. Меня тошнило даже при мысли о ней. А я ведь ее совсем не знал.
– Как поживаете? – чинно осведомился я. – Разрешите вас пригласить на танец.
Мы включились в слегка модернизированный вариант племенного ритуала обитателей джунглей, ритмично дергаясь, но не прикасаясь друг к другу. На ее лице полное спокойствие и легкая улыбка. Внешне она была в полном порядке. Что угодно, но не мишень для взглядов, повернутых голов, приглушенных шепотков.
– Ума не приложу, как это у вас получается, – сказала вдруг она.
– Что именно?
– Как вы сохраняете внешнее спокойствие?
– Я подумал то же самое о вас.
От ее улыбки глаза заискрились, зубы засверкали, и несмотря на все случившееся, вид у нее был невероятно счастливый.
Мы поработали так минут десять, затем она сказала, что мы идем за ее стол, и двинулась к нему, не оборачиваясь, не ожидая моего согласия. Я не был уверен, что ее спутники будут счастливы меня видеть, и не ошибся, по крайней мере насчет доброй половины собравшихся.
– Присаживайтесь и выпейте, – протянул глава компании, томным жестом берясь за бутылку шампанского. – И поведайте нам о битве за реабилитацию Крэнфилда. Роберта говорит, вы этим занялись всерьез.
– Пока похвастаться нечем, – хмуро сказал я.
– Мой дорогой... – Он окинул меня изучающим взглядом сверху вниз. Он явно служил в гвардии. Очень многие бывшие гвардейцы усвоили снисходительный взгляд сверху вниз. Возможно, все это потому, что они носят такие шапки... Это был блондин лет сорока, державшийся весьма дружелюбно. Роберта называла его Бобби.
