Сезар вынужден был смущенно признать свое поражение:
— Тут мой хозяин сумел обмануть все тайные ожидания и не доверился даже тем, кто, как я сам, в первую очередь, прячет свою корысть под маской давней и неизменной преданности. Никто не знает, каково его завещание. Более того, вообще неясно, существует ли оно. Можешь не сомневаться: первым делом я постарался развязать язык герцогским нотариусам. Я вылил водопады звонких золотых монет на конторки этих канцелярских крыс — но все напрасно! Они поклялись мне перед образом Мадонны, что не получали подобного документа от господина герцога. И это похоже на правду.
Антуан наморщил лоб.
— А не мог ли старый лис отдать свое завещание на сохранение императору?
Но Сезар лишь негромко повторил:
— Chi lo sa?
Юноша нетерпеливо топнул ногой.
— Да ведь вы живете с герцогом бок о бок! Не может быть, чтобы вы не имели ни малейшего понятия — пускай только смутной догадки — о том, кому он намерен оставить герцогство и все его несметные богатства!
— И все же это так. Ах, будь герцог Мантуанский твердо уверен, что все унаследует от своего тестя, он не стал бы так торопиться упрятать его под плиты собора Санта-Кроче. Ожидания подобного наследства развяжут перед ним любой тугой кошелек. Кто же откажется дать взаймы — само собой, под хороший процент будущему герцогу Гвасталлы? Ведь край этот из года в год все богатеет за счет заходящих сюда торговых кораблей генуэзцев и венецианцев.
— Не может быть, — вскричал Антуан, — чтобы ваш господин решил обойти потомка своего рода и выбрать захудалого гасконского дворянчика Рене де Лагардера!
И он постарался подкрепить это соображение более веским аргументом, апеллируя к феодальному праву: герцогство Гвасталльское, рассуждал он, учреждено было германским императором и, стало быть, входит в состав Священной Римской Империи. Завещав его французскому дворянину, подданному короля Франции, герцог создал бы весьма щекотливую дипломатическую ситуацию.
Отец согласно кивнул, но заметил:
— Не забывай, сын мой, что за шевалье де Лагардером стоит сам Людовик XIV, а тебе ли не знать, сколь жаден до славы этот государь. Он с радостью возьмет под защиту гасконского дворянина, чтобы с его помощью утвердиться в Италии. Ведь он об этом только и мечтает! Так что нам остается лишь гадать…
— Ну, да не все ли равно! Вы говорите, герцогу жить недолго?
— Вне всякого сомнения, Антуан.
— Сколько, вы полагаете, он еще протянет?
— От силы месяц.
