— Неплохо придумано, — сказал он.
С этими словами он одним движением выхватил шкатулку у Рэчел из рук. Не обращая внимания на ее возглас отчаяния, Гейб зашагал к лестнице, бросив на ходу:
— Давай вытрись как следует, пока я куда-нибудь уберу шкатулку. И еще, когда ты закончишь, я заберу у тебя ключ.
— Замолчи! — крикнула Рэчел и бросилась следом за ним, шлепая босыми ногами по мраморному полу вестибюля. — Ты просто садист! Дай мне хотя бы посмотреть на нее.
— Зачем?
— Потому что в ней, возможно, лежит что-то, принадлежащее мне.
— Например?
— Например, любовное письмо от Дуэйна, — сказала Рэчел после некоторого колебания.
Гейб бросил на нее взгляд, полный отвращения, и снова пошел к лестнице.
— Стой!
Гейб продолжал идти.
— Подожди! — Рэчел схватила его за руку, но тут же отпустила, пожалев, что прикоснулась к нему. — Ну хорошо, хорошо. Возможно, Дуэйн оставил кое-что в этом ящичке.
Гейб, который уже поставил одну ногу на нижнюю ступеньку лестницы, остановился.
— И что же он мог там оставить?
— Ну, например… — Рэчел лихорадочно соображала, что сказать. — Локон Эдварда, срезанный, когда наш сын был совсем маленький.
— Советую тебе придумать нечто более правдоподобное, — сказал Гейб и стал подниматься по ступенькам.
— Ну хорошо! Я скажу тебе. — Но Рэчел не приходило в голову ничего, что звучало бы хоть сколько-нибудь убедительно. Она поняла: выбора у нее нет — либо она скажет правду, либо Гейб унесет шкатулку. Но Рэчел не могла позволить, чтобы некогда принадлежавший Кеннеди кожаный ящичек снова исчез, а она в него так и не заглянула. Оценив положение, она решила рискнуть.
— Возможно, там есть потайное отделение, в котором Дуэйн мог спрятать пять миллионов долларов.
Эти слова явно произвели на Гейба впечатление.
— Ну вот, наконец появилась хоть какая-то ясность, — заметил он.
Рэчел посмотрела на него в упор.
— Эти деньги мои, Боннер, — тихо сказала она. — Это наследство Эдварда. Правда, еще остались кое-какие долги, но все остальное принадлежит ему. Я заработала эти деньги. Все, до последнего цента…
— Это каким же образом?
Рэчел хотела ответить, тем более что у нее был заготовлен толковый ответ. Но когда она уже разомкнула губы, что-то случилось, и голос ее предательски дрогнул.
— Я продала за них свою душу, — едва слышно прошептала она.
Какое-то время Гейб молчал, а затем, кивнув в сторону лестницы, сказал:
— Я принесу тебе халат. У тебя от холода зубы стучат.
Полчаса спустя она сидела за столом на кухне в одних трусиках под темно-бордовым махровым халатом, который принадлежал Гейбу. Перед ней стояла шкатулка Кеннеди.
