Ясон кивнул. Он сидел, расслабившись и откинувшись на спинку кресла. После десяти часов, проведенных в кресле пилота, шея его одеревенела и теперь ныла.
Уже три недели находились они в походе, и еще неделя ушла на то, чтобы отконвоировать девять транспортных кораблей с десантниками с базы Хартум, где они принимали участие в учениях. То, что такое большое количество лучших десантных подразделений в самом разгаре войны стянуто сюда, где не ведутся боевые действия, с единственной целью — обучения, мягко говоря, вызывало недоумение. Ясону никак не удавалось отделаться от ощущения, что эти так называемые «учения» — просто прикрытие для чего-то еще. Отозвать с фронта огромное количество боевой силы и техники, перегонять ее на значительное расстояние, чтобы вскоре переправить обратно, — и все это лишь в учебных целях? Дураку ясно, что здесь что-то не так.
Сам поход проходил сравнительно гладко, хотя две последние точки прыжка, через которые они прошли, располагались в непосредственной близости от мест боевых действий. По правде говоря, Ясона меньше всего волновало, что именно стояло за этой передислокацией, какие цели при этом преследовались. Важно было то, что это дало ему возможность вплотную заняться обучением пилотов, а это волновало его больше всего. Это — и растущая враждебность между ним и О'Брайеном, но тут, похоже, время играло отрицательную роль.
— И все же для настоящего боя они еще не готовы, — ответил Ясон, с удовольствием прихлебывая крепкий кофе, который помогал ему взбодриться.
— Вот пусть и учатся, на что еще годится этот чертов корабль? — сказал Думсдэй.
— Хотела бы я, чтобы у нас на капитанском мостике был кто— нибудь другой вместо этого ничтожества, — вставила Дженис.
— Все, ребята, не будем об этом, — оборвал ее Ясон.
Ох, как трудно быть командиром! Всего несколько недель назад он с удовольствием вместе с ними перемывал бы косточки командиру корабля, но теперь… А между тем этот человек кого угодно мог вывести из себя, хотя бы своей неуравновешенностью: то он держался с подчиненными чересчур запанибрата, то начинал читать им нотации или даже ни с того ни с сего срывался на крик. Он ничего не смыслил в боевых полетах и тем не менее уже попытался как-то вмешаться в работу офицера, руководящего взлетом и посадкой. И момент выбрал для этого исключительно неподходящий — во время проходившей в очень быстром темпе учебной операции по отработке приземления звена бомбардировщиков, проверке их состояния, устранению обнаруженных неполадок и повторного взлета. Не выдержав, офицер потребовал, чтобы коммодор покинул командный пункт, и хотя он был совершенно прав, теперь его ожидал военно-полевой суд.
