Тут глаза Алуэтты вспыхнули:
— Сзади! — воскликнула она.
Корделия и Ртуть тут же оглянулись — и заметили след. Полоска слизи длиной в десять футов, дымясь, исчезала у них на глазах.
— Такое впечатление, что эта гадина ползет за нами, — с отвращением заметила Ртуть.
— Нас ей не догнать, — оценила Алуэтта. — И, тем не менее, похоже, она не неподвижна.
— И все равно, если она потянется за нами в населенные места… — начала Корделия, тут же представляя, что может из этого получиться.
Перед остальными вырисовывалась не менее впечатляющая картина на тему: что может произойти, если такая дрянь приползет в какую-нибудь деревню.
Между тем по бесформенной куче прокатилась дрожь — она подернулась рябью, как сокращающаяся мышца, и стала у них на глазах расплываться в сверкающее озерцо, достигая травы на обочине и отсекая им дорогу.
— Сообразительная тварь, — заметила Ртуть. — Она не только ползать, но и думать умеет.
— Ума в ней немного, — возразила Алуэтта. — Вот если бы она собралась обратно в кучу — тогда другое дело. С ее стороны это было бы более предусмотрительно.
— Ты имеешь в виду — если бы она могла почувствовать рядом с собой…
Корделия не сказала «ведьму», чтобы лишний раз не обидеть подругу и попутчицу.
— Хорошо еще, что она не расползается на части, чтобы атаковать нас с разных сторон, — заметила она. — Ну, что, поиграем?
— Давай, — охотно откликнулась Алуэтта. Ее ноздри затрепетали, как у охотницы при виде зверя, с которым предстоит сразиться, и который уже обречен стать ее добычей.
— А может нам помочь ей?
— Что ты имеешь в виду?
— Если мы сами разделим ее на части, чтобы потом уничтожить? — предложила Корделия.
— Можно попробовать.
Ртуть наблюдала за этим диалогом в нерешительности. Бесформенная тварь пугала ее больше, чем любой лесной зверь или вооруженный до зубов человек — с ними ей сталкиваться приходилось, и она могла выйти победительницей из поединка. Но с такими тварями она раньше дела не имела — и поэтому понятно, откуда в ней взялась робость. Не то, чтобы она трусила, но…
Прямо у нее на глазах лужа стала делиться, раскатываясь в омерзительно серого цвета капли — целые шары, покатившиеся к самым корням ближайших деревьев. Они облепили узловатые корни и кору, тут же приобретая их цвет. На поляне мгновенно расцвели и просияли цветы — налились фиалки, нарциссы распустились в тени, тюльпаны раскрыли свои бутоны, розы зацвели и множество других экзотических цветов распустилось среди дубов и ясеней, расплескивая яркие кричащие краски по всему лесу.
