— Я понимаю, что вы имеете в виду. Стало быть, вы хотите, чтобы я помог вам двоим убраться отсюда.
— Мы поможем друг другу, — сказала она. — Я выпущу вас из этой комнаты, а вы поведете машину.
— Договорились, — согласился он. — Какую машину?
— У меня есть ключи от машины мистера Милфорда.
— От “понтиака”?
— От бирюзово-белой, да.
— Это “понтиак”, — объяснил Грофилд.
— В самом деле? Как бы там ни было, нам пора в путь, да? — Где Рой?
— Прячется в машине, — ответила она. Потом прохладно улыбнулась и добавила: — Нет, мистер Грофилд, вам не удастся силой отобрать у меня ключи и уехать одному.
Такие мысли у Грофилда были. Он ухмыльнулся, пожал плечами и сказал:
— Ладно. Что-то теряешь, что-то находишь. Позвольте только закрыть мой чемодан, и я с вами.
— Вы собираетесь взять чемодан?
— Там моя зубная паста. Вы что, хотите, чтобы у меня были дырки в зубах?
Грофилд закрыл чемодан и подхватил его. Потом подошел к двери, открыл ее и выглянул в коридор. Там было пусто. Он сделал знак Патриции Челм, и она последовала за ним.
Лестница была в конце коридора, у поворота направо. Ни в коридоре, ни на лестнице они никого не встретили, но уже почти в самом низу услышали приближающиеся голоса.
— Сюда! — сказал Грофилд, направляясь к ближайшей закрытой двери.
Это оказалась подсобка, где хранились швабры и плащи. Они втиснулись туда вдвоем, да еще кое-как втиснули чемодан, и прикрыли за собой дверь.
В темноте как-то забывалось, что Патриция Челм была бесполым существом. Когда она прильнула к Грофилду плечом, боком и бедром, то показалась ему обыкновенной девушкой; пахло от нее, как от девушки, дыхание звучало как девичье. Грофилд поймал себя на том, что помимо воли начинает испытывать интерес к Патриции Челм, и ему пришлось одернуть себя, вспомнив, что эта обманчивая девушка — на самом деле чопорная девственница, считавшая его жестоким убийцей, а кроме того, они оба оказались в отчаянном положении, и сейчас не время заниматься глупостями.
Думай о деле, Грофилд. Тут негде, и сейчас некогда. Да и не стоит она того.
Голоса за дверью затихали и, наконец, замерли. Грофилд прошептал:
— Ладно. Я не могу дотянуться до ручки.
— Я ее держу.
Стало светло, и Грофилд перестал испытывать к ней интерес; Патриция Челм снова превратилась в бесполое существо с плотно сжатыми губами — то самое, которое вошло с ним в кладовку.
У двери им пришлось с минуту подождать: вдоль дома лениво прохаживались двое людей Данамато. Наконец они свернули за дальний угол.
