Хотя оно едва проглядывало сквозь плотную пелену облаков, она чувствовала, как горит кожа. Надо было захватить с собой бутылку воды и надеть что-нибудь ненадежней, чем цельный купальник. Хорошо бы принадлежать к тому типу людей, которые загорают, а не поджариваются.
“Не вернуться ли? – спросила она себя. – Нет. Очень уж хорошо пробежаться. Только еще чуть-чуть”. Впереди неподалеку воду перерезал мол из темных валунов. Она решила добежать до мола и повернуть назад.
Глядя на заповедник, Клодия почуяла что-то неладное. Она слышала собственные шаги, свое тяжелое отрывистое дыхание, шум бьющих о берег бурунов.
Но в воздухе все вдруг замерло.
Клодия остановилась.
В чем дело?
Откуда такое нехорошее чувство?
До нее не сразу дошло, что дело в тишине.
Где крики чаек, песочников и других морских птиц?
Она напряженно прислушивалась. Тишина.
Это ведь птичий заповедник, правда?
Так где же птицы?
Она прищурилась, глядя вдаль, и, к своему удивлению, увидела на краю берега еще одну бегувью. Похоже на Марлу – ни у кого больше нет таких клубнично-белокурых волос и идеальной стройной фигуры.
– Марла! – крикнула Клодия, поднеся ко рту руки.
Девушка вдали не остановилась, даже не оглянулась.
“Наверно, кто-то другой”, – подумала Клодия.
И, забыв о девушке, стала приглядываться к деревьям в поисках птиц.
Никого не видно.
Ни свиста, ни чириканья.
Почему вдруг исчезли все птицы?
Почему?
Она смогла придумать лишь один ответ.
И от этого ответа ее прохватил озноб по спине, несмотря на жаркое солнце.
Что– то спугнуло птиц.
Хищник.
Рядом должен быть хищник – крупный.
Через несколько секунд догадка Клодии подтвердилась – позади раздалось басистое ворчание.
Оглянувшись, она увидела огромного ирландского волкодава. Он стоял и смотрел на нее. Узкая морда опущена, лохматая курчавая шерсть на спине, казалось, встала дыбом. Пес смотрел злобно, обнажив зубы, демонстрируя длинные острые клыки. Он предупреждающе заворчал.
– Лежать, мальчик, – пробормотала Клодия тихим дрожащим голосом. – Ну, тише. Иди домой. Иди домой, мальчик, ладно?
В ответ у пса вздыбилась шерсть на груди.
– Хороший пес, – в отчаянии попробовала уговорить его Клодия с колотящимся в груди сердцем. – Хорошая собачка. Иди домой, мальчик.
Из пасти волкодава потекла слюна. Ворчание перешло в громкое устрашающее рычание.
Медленно, не сводя глаз с собаки, Клодия начала отступать.
В ответ волкодав бросился к ней со страшной скоростью.
Клодия повернулась и побежала, отбрасывая ногами большие комья сырого песка.
