— Спасибо, — с видом утомленного славой маэстро небрежно ответил Николяша и уселся обратно за стол.
— Попробуйте, Николяша, тортика, любимый Маняшин тортик, как знать, может и вам понравится, — прощебетала мать.
Я быстренько доскребла селедку под шубой, стараясь не думать о том, сколько тут вбухано жуткого холестеринового майонеза, отодвинула пустую салатницу и громогласно велела:
— Мать, мне тоже тортика!
Мать положила по кусочку Николяше, себе и Анне Константиновне, и, подчерпнув лопаточкой кусочек с жуткой маргариновой розочкой на блюдце, пододвинула его ко мне.
— Мать, ну что ты как по карточкам хавчик выдаешь, не сорок первый год, — укоризненно сказала я и махом уставила блюдечко узкими треугольниками нарезанного торта. На автомате подсчитав, мозг выдал — четыре кусочка по сто двадцать грамм и каждый на 734 калории, преобладающее содержание жиров, потом идут углеводы, никаких клетчаток и витаминов. Конец моей фигуре.
Мать позеленела и затравлено посмотрела на гостей — она всегда считала проявления аппетита вещью неинтеллигентной и шокирующей. Гости, к сожалению, сделали вид что все в порядке.
— Ты ж знаешь что меня легче убить, чем прокормить, — спокойно заметила я и принялась за торт.
— А где вы работаете? — наконец собралась с мыслями Анна Константиновна.
— Да лохов развожу, — невнятно буркнула я с полным ртом.
— Простите — что разводите? — переспросила она.
Я прожевала и пояснила :
— Лохов. Типа знахарка я. Придет ко мне человек, я перед ним картами потрясу, бубном побренчу, наобещаю скорую печаль и нежданное счастье, а дурачки верят и бабки отстегивают. Тем и живу.
— Каким бубном побренчите? — судя по всему тетка находилась в шоковом состоянии.
— Обыкновенным, игрушечным, расцветочка у него такая приятненькая — малиновый с зеленым, — флегматично ответила я, запихивая в себя последний кусочек торта. Диатез мне обеспечен.
— Постойте, Маня, но ведь это незаконно! — возмутилась она.
— Да с чего? — удивилась я. — Статьи нет, а значит законно! В любом разе, кто недоволен, тому лучше не жаловаться — видали, с кем я приехала? То — то же!
Анна Константиновна беспомощно дышала, словно выброшенная на берег рыба. Видимо, не находила слов для достойного ответа.
— Пойду в подъезд, покурю, — небрежно бросила я, подхватила блюдо с жареными окорочками и была такова.
По моим замыслам, трехминутного таймаута им хватит, чтобы Анна Константиновна с Николяшей интеллигентно раскланялись с моей матерью и сбежали под шумок от такой невесты.
