Она ждала; что ответит Никита.
— С отдыхом на природе там вряд ли получится, — хмуро сказал он. — И вообще, Катя… Когда ты там будешь, веди себя предельно осторожно. Это не то место, чтобы расслабляться, несмотря на всю его красоту и тишину. Полину Чибисову допросить необходимо. Это теперь задача номер один в любом случаем. Остальное — по обстановке. Мне будешь оттуда регулярно звонить — мобильная связь там работает.
— И в случае непредвиденной грозной опасности ты сразу же примчишься меня спасать, — усмехнулась Катя.
— Хоть днем, хоть ночью, — без тени улыбки ответил Никита.
И от этой его серьезности у Кати — вот странное дело — одновременно и на душе потеплело, и стало тревожно, беспокойно. Видимо, вопрос о ее славянолужской командировке был предрешен. И от ее мнения мало что зависело. А ведь она думала, что уже никогда не вернется туда. Более того — она чувствовала: она не хочет туда возвращаться. Потому что именно это место — в то мгновение у нее не было в этом никаких сомнений — приснилось ей во сне, который она отчего-то не в силах была забыть.
В восемь вечера, когда опустели кабинеты и коридоры главка, Никита Колосов позвонил в Управление по борьбе с организованной преступностью начальнику первого аналитического отдела Геннадию Обухову.
С Обуховым у Никиты отношения были сложные. Характер у шефа аналитиков был заносчивым и надменным. Однако при всей своей обоюдной недоверчивости и антипатии Колосов и Обухов по целому ряду вопросов попросту не могли друг без друга обойтись. И это сближало антиподов.
Об Обухове, как и о Колосове, в областном ГУВД ходили легенды. Если в отношении начальника отдела убийств это было связано с раскрытиями и задержаниями, то шеф рубоповских аналитиков считался самой осведомленной фигурой по самому широкому кругу вопросов. Геннадий Обухов был и правда настоящей ходячей копилкой оперативной информации, но копилкой прижимистой, бездонной и трудно вскрываемой. К любым, даже самым пустячным, сведениям у Обухова было почти трепетное, благоговейное отношение. Информация рекой текла в банки данных, любовно обслуживаемые обуховскими аналитиками, оседая на бесчисленных жестких дисках и дискетах. Для того чтобы поднять полное досье на того или иного авторитета, члена преступной группировки, фигуранта уголовного дела, отказного материала или просто подозрительного происшествия, не попавшего в криминальные сводки, Геннадию Обухову требовалось не более пяти минут. Но уговаривать и уламывать его подеяться сведениями порой приходилось часами.
