Никогда не забуду последний случай трахомы в тот день. Это был умненький мальчик по имени Дауит, который, пока стоял в длинной очереди, выучил несколько слов по-английски. Он радостно на все лады называл меня «докта», всякий раз хихикая от восторга. Его болезнь достигла уже опасной стадии, но до рубцов на конъюнктиве или роговице еще не дошло. Курс доксициклина мог бы полностью его исцелить, без каких бы то ни было последствий для здоровья.
Но в тот момент лекарство у нас кончилось, и я попросил Аиду объяснить маме Дауита, что надо принести ребенка снова на следующее утро.
На другой день ни матери, ни мальчика мы не нашли.
Впрочем, как выяснилось, и ни единого тюбика доксициклина. Как только мы пополнили свои запасы и до последнего дня моего пребывания в Африке я неустанно искал этого мальчика, чтобы спасти его от жизни в темноте. Я его так и не нашел.
Мне кажется, лучшие врачи — это те, кто помнит о своих поражениях так же хорошо, как и о победах. Это не позволяет им возгордиться. И поэтому, когда я мысленно возвращаюсь в Эритрею, я всегда думаю о тех, кого мне не удалось спасти. О маленьком Дауите.
И о Сильвии. Всегда о Сильвии.
Если за завтраком мы были возбуждены, то за ужином столь же сильно подавлены.
Конечно, нас тысячу раз предупреждали, что Эритрея терпит лишения. Но никто, включая нашего закаленного в боях руководителя, никогда не видел, чтобы люди жили в такой нищете и запустении. Лично я задавался вопросом, смогу ли я когда-нибудь позволить себе обыкновенную пиццу, зная, как много африканских детишек ночами напролет хнычут от голода на руках у своих матерей.
День выдался такой суматошный, что теперь почти не вспоминалось, что были какие-то проблемы с Сильвией. К середине дня она взяла себя в руки и вернулась в наши ряды, стала тверже ставить диагноз и держалась намного увереннее. Больше того, она даже умудрилась отличиться.
Дениз осматривала шестилетнюю девочку, которой неделю назад врачи из передвижной группы ООН назначили антибиотики от какой-то легочной инфекции. Теперь ее срочно доставили в наш госпиталь, бледную, липкую от пота, с едва различимым нитевидным пульсом. С трудом расслышав в стетоскоп сердечный ритм, Дениз впала в панику и призвала на помощь Сильвию.
— Боже мой! — моментально среагировала та. — Йоханнес, неси сюда аппарат УЗИ!
— Ты это о чем, Далессандро? Это же вирусная инфекция…
Сильвия оборвала ее и повторила свое распоряжение медбрату:
— Йоханнес, живее!
