К концу соревнований его сани налетели на подтаявшее пятно, потеряли управление и несколько раз перевернулись. Напарник Нико высвободился из сиденья цел и невредим. Чего нельзя было сказать о Нико.
Сильвия рыдала. Отец ее утешал.
На станции «Скорой помощи» врачи обследовали сломанные кости Нико и подготовили его к транспортировке в Милан вертолетом.
— Ты поправишься? — со слезами на глазах спросила Сильвия.
— Конечно, радость моя, — ответил он с бравадой. — Я несокрушим!
Вскоре Джан-Баттиста навестил молодого Ринальди в его просторной палате на верхнем этаже дорогой клиники и доложил жене и дочери:
— Возможно, ему придется провести там несколько месяцев.
Надеюсь, врачи пересадят ему хотя бы крупицу мозгов, — неодобрительно заметила Катарина. — Может, он тогда найдет себе более достойное применение.
— Мне кажется, он уже кое-что предпринимает в этом направлении. Список его посетителей напоминает справочник «Кто есть кто в мире бизнеса». Думаю, теперь он будет сражаться за золотые медали в этой сфере.
— Отлично! Ему давно пора остепениться. Не понимаю, чего он ждет?
В этот момент Сильвия, тихонько игравшая рядом, прощебетала:
— Меня.
Весной 1964 года Катарину Далессандро похитили боевики одной левацкой группировки и запросили колоссальный выкуп.
Итальянская полиция проявила чудеса расторопности — что было для нее нехарактерно — и заблокировала все банковские счета Далессандро, дабы семья не могла пойти на поводу у террористов.
В этот момент отец и сын Ринальди повели себя как настоящие друзья.
Пока Марио летал в Лондон за долларами, Нико мчался в Лугано за швейцарскими франками, чтобы Далессандро было с чем прийти на встречу с вымогателями.
К несчастью, карабинеры, прослушивавшие все телефоны, поспели к террористам раньше, чем чемодан с деньгами.
В перестрелке Катарина была убита.
Едва получив это известие, Джан-Баттиста заперся у себя в комнате. Окружающий мир потерял для него всякий интерес.
Понимая, что нужен дочери, он в то же время не находил в себе моральных сил для общения. Это было похоже на жизнь за стеклянной стеной. Он видел и слышал других людей, но не мог к ним прикоснуться.
Задача утешения Сильвии легла на плечи Нико.
Накануне похорон, пока отец уединился с Джан-Баттистой в его кабинете, молодой Ринальди направился в детскую.
В комнате никого не было, повсюду были разбросаны куклы и игрушки.
Тогда он спустился вниз и вышел в сад, миновал безжизненный бассейн, затем — такой же безлюдный теннисный корт.
