— Что ты собирался сделать с «Громом небесным»?
И тут разом прошло все — и возбуждение, и ярость.
Ланнек обмяк, как тряпка, и застыл на месте, по-детски широко раскрыв глаза.
— Не понимаю.
— Полно!
Он медленно подошел к ней.
— Объясни, на что ты намекаешь.
Она отшатнулась. Он поймал ее за руку, стиснул запястье.
— Сознайся, Эмиль! — Матильда недобро улыбнулась. Она разыгрывала снисходительность. — Сознайся наконец, что я угадала.
— В чем сознаться?
Он заглядывал жене в глаза, почти прижимаясь лицом к ее лицу.
— Ты же так быстро нашел груз для Исландии! Случайность, не правда ли? Ты сам не ожидал?
Эта потаскуха еще издевается! И с каким видом собственного превосходства!
— Да, я нашел фрахт. Ну и что?
— Ты, конечно, ни о чем заранее не договаривался?
— Нет.
— Врешь!
Ланнек тряхнул Матильду, но тут же отпустил.
— Видишь ли, мы всего-навсего Питары, и мой отец торговал обувью, но это еще не значит, что нас следует считать дураками. Мы были предупреждены. Я знала, что ты намерен сделать с судном.
— Что?
— Продать в Америке или где-нибудь еще и удрать к одной из своих любовниц. А Исландия — это уже полпути.
Ланнек сел и энергично потер себе лоб. Наступила долгая пауза: ему надо было собраться с мыслями.
— Минутку, — остановил он привставшую жену. — Ты была любовницей Марселя… Ты по-прежнему так утверждаешь?
— Утверждаю.
— Отлично! Тебе рассказывают или вбивают в голову, что я решил продать пароход и осесть за границей. Ты тут же бросаешь любовника и уходишь со мной в рейс…
— Ну и что?
— А ничего! Все, как и следовало ожидать. По закону ты — моя наследница. К тому же твоя мать скрепила своей подписью векселя на двести тысяч франков…
Ланнек был до удивления спокоен, и Матильде стало страшно.
— Кому я сказал — сиди! Мы еще не кончили. И не бойся. Я тебя даже бить не стану.
Глаза у него сделались совсем как щелочки, взгляд неподвижный.
— Я хочу знать одно — кто рассказал тебе эту басню.
— Исключено.
— И все-таки ты скажешь. До сих пор я, вероятно, выглядел дурачком, но предупреждаю…
— Отдай ключ от каюты.
— Кто рассказал тебе эту басню? Сознайся, твоя маменька?
— Моя мать ничем не хуже твоей, тем более что ей не нужно посылать шестьсот франков ежемесячно.
Ланнек бровью не повел. Медленно встал, подошел к каюте, отпер дверь.
Теперь продолжения разговора хотел уже не он, а Матильда. Словно не понимая, что означает жест мужа, она осталась на месте. И Ланнек даже не злился на нее.
Она — Питар, урожденная Питар, вот и все. Он просто сделал ошибку.
