«Четырнадцать дней разлуки — оптимальный срок, — подхлестнула я свою решимость, но не уточнила, для кого и чего оптимальный. — В конце концов, Вик служебных планов из-за меня не меняет. Надо потолковать с девицей и поставить его перед свершившимся фактом — отправляюсь на задание».
Прежде чем приблизиться к телефону, я прогулялась до зеркала. Лоб был отвратным, нос и рот почти вернулись в естественные формы. Пожалуй, с припухшими губами я выглядела полегкомысленней и пособлазнительней, что л пообещала себе учесть на будущее.
Ну, была не была. Я извлекла записку.
В ней красовались цифры и имя — Варвара. Имя мне понравилось, я с удовольствием выговорила его в трубку. Моя собеседница обрадовалась. Это расположило к ней еще больше. Приятно же, елки, когда тебе рады. Лукавить я не стала и сразу предупредила, что угол займу на пару недель.
— О'кей, — согласилась Варвара. — Хозяйка — баба недоверчивая, требует четверть платы каждое воскресенье. Поживем, я без суеты подыщу компаньонку.
А может, у тебя изменятся обстоятельства. Жизнь-то непредсказуема, Полина.
«Девчонка умница», — подумала я.
Мы условились съехаться завтра. Бросать Вика в спешке было неразумно. Он настаивает, что даже и при пожаре надобно на минуту замереть и собраться с мыслями. Рывков и метаний, «если не горит», Измайлов категорически не одобряет.
Я сложила в баул свои тряпки, потом выдраила квартиру любимого мента, напекла пирогов, приготовилась всплакнуть, но опомнилась. Совсем чокнулась, будто в арктическую экспедицию завербовалась. Да Вику ничто не препятствовало в ежедневном назначении мне романтических свиданий. Кроме расследования убийств, конечно. Я представила, как истосковавшийся Измайлов ухаживает за мной, как провожает до подъезда, и расслабилась настолько, что не услышала его возни с ключами.
— Балдеешь? — спросил полковник.
От неожиданности я попыталась забиться в конвульсиях, но крупные теплые ладони Измайлова их предотвратили.
— Почему ты пользуешься словечками шпаны, Вик?
— Взглянул на тебя, и неизвестно как с языка сорвалось.
— Забойная же у меня видуха.
— И ты осмеливаешься делать мне замечания, детка?
Сразу ему сообщить? Или предварительно накормить и ублажить? Разумеется я выбрала второй путь. И не прогадала. Потому что, когда Измайлов узнал о моей затее, его перекосило. Он упрекнул меня в вероломстве, будто наложил табу на посещение университета, я табу нарушила, но почему-то не дохну. Пришлось выложить все свои аргументы до единого. Вик кисло смирился. Потребовал адрес и телефон снимаемой квартиры.
