— Прирожденный педагог, — высказался Борис Юрьев.
Коля встал и зашептал:
— Ужас. Двадцать лет девице, вот-вот получит университетский диплом, а такие ошибки ляпает. «Элиминтарно», и никаких гвоздей.
— Ты простыл? — тоже невольно понизил голос Сергей Балков.
— Нет, Варвара плакала-плакала и задремала. Разморило после стресса. Я разрешил ей на диван перебраться.
— Подъем, Линева, — безжалостно пророкотал полковник.
Через минуту Варвара приблизилась, зажав зубами заколку и подбирая волосы.
Борис зажег люстру. Воробьева отпустили, полковник поерзал на своем месте, будто заново привыкал к нему. Балков с Юрьевым, не сговариваясь, плюхнулись на стулья, обойдя обжитый девушкой диван, Варвара сонно щурилась и вдруг не сдержалась, сладко зевнула.
— Не буду больше держать вас в неведении, — пожалел девушку Измайлов. — Зинаиды Красновой нет. Ее насмерть сбила машина на перекрестке возле дома, когда вы с Кропотовым смотрели фильм.
Водитель с места преступления скрылся, его белую «шестерку» обнаружить не удалось. Примите наши соболезнования, друзей терять тяжело.
Варвара издала какой-то лязгающий звук. Ей дали воды, она не сумела удержать стакан, расплескала половину.
— Мы благодарны вам за содействие.
После проведения экспертиз вы нам понадобитесь. Но есть одна деталь… В вашей квартире обнаружен труп мужчины без следов насилия…
Линева отпрянула и с трудом выдавила:
— Зина Лешу отравила, сама под колеса?
— Успокойтесь, Трофимов жив-здоров и недавно демонстрировал лейтенанту Юрьеву первоклассный шок. Он якобы ушел от Красновой за час до трагедии. Внимание, Варя. Покойный гражданин Загорский Вениамин Кузьмич, сорока пяти лет, плотный брюнет с залысинами. Что скажете?
— Куда же мне деваться, если в квартире мертвец?
— Не бойтесь, там давно убрано, и хозяйка не намерена вас гнать. Просила позвонить, — фыркнул Измайлов. — Но сначала — что вам известно о Загорском?
— Ничего, — совершенно правдоподобно опешила Линева. — Представления о нем не имею. И за Зинку ручаюсь, как за себя. Она принципиально не путалась с теми, кто старше двадцати девяти.
А я, извините, синий чулок, у меня никого не было. Может, ему на лестнице дурно стало, Зинка пустила, он умер, она обезумела от страха и понеслась куда глаза глядят?
— Это вы про мадемуазель, склонную к русской рулетке и дегустации яда? С оригинальным мировосприятием? — встрял Юрьев.
— Да, простите, скорее я свою реакцию изобразила. Но никакого Загорского среди наших знакомых нет и не было.
