— Все-таки Краснова разыграла Линеву, — сказал Юрьев.
Измайлов согласно кивнул. Настал черед Балкова. Он отчитывался с нудными подробностями — метры между книжными витринами, расположение конторки библиотекаря, минуты ходьбы до кинотеатра, количество урн на улице…
Борис извертелся, но полковник запретил перебивать Сергея, чтобы при смене формы тот не повредил содержания.
Виталий Кропотов успел известись.
Он наплел Варваре, будто заканчивает строительный институт. На самом же деле образование парня ограничилось техникумом, он вкалывал экспедитором в частном ресторане, а в библиотеку забрел из любопытства около десяти утра.
«Серьезно, двадцать четыре года стукнуло, но в таком месте никогда не был», — оправдывался он перед Балковым, словно предотвращая насмешки. Заглянул в, читалку, приметил Варвару и «влюбился, как суслик». Еще час он был нем и недвижим, сидя напротив девушки, затем отважился обратиться с классическим вопросом: «Что вы читаете?» Слово за слово, посетили курилку, отправились в кино. Виталий благоговейно выложил перед лейтенантом два билета — оставил на память. После фильма он проводил Варюшу до университета и едва не окочурился от счастья, получив номер ее телефона. «Телки у меня были — чуда не было, робости, — частил Кропотов. — Если признаюсь, что не студент, она меня поганой метлой — не того, а? Я не шалопай, с квартирой, при бабках…»
Сергей поехал в библиотеку, где его заверили: Линева готовилась к реферату часа два, а то и дольше. Потом лейтенант совершил прогулку по маршруту счастливой парочки. Вероятно, он один из всех сыскарей отдела был способен рыться в урнах голыми руками, игнорируя презрительные комментарии прохожих.
Зато в третьей по счету от библиотеки мусорке обнаружил смятую салфетку, к которой прочно прилип спрессовавшийся в пластинку порошок. В кинотеатре кассирша убедила Балкова в подлинности билетов Кропотова. Лейтенант трижды вымыл руки с мылом в туалете для сотрудников и подался в управление.
— Молодцы, оперативнички, — похвалил Измайлов, с каким-то суеверным страхом косясь на длинные сильные пальцы Сергея. — Пошли выпроваживать Линеву.
В темном кабинете полковника они застали редкое зрелище. Коля Воробьев восседал в кресле Измайлова, постукивал по широким передним зубам красным карандашом и при ненавязчивом свете настольной лампы листал письменные показания Линевой. Ни дать ни взять — учитель над тетрадями, старающийся сосредоточиться, несмотря на недомогание.
