– А как же! – засмеялся Бразд. – Так оно и идет на свете: одни протягивают ноги, другие идут по дороге, одно погибает, другое вырастает… А сыны у меня и в самом деле могучие.
– В отца пошли, – засмеялся и Микула.
– А что ж, – согласился Бразд. – Должно быть, так и есть, в меня, в отца.
Сыновья недолго пробыли в тереме – они, как видно, всегда появлялись тут, когда кто-нибудь приходил к отцу, -охранить его, защитить. А сейчас они, увидев, что к отцу пришел его брат Микула, сразу вышли: родной дядя не возбуждал в них любопытства. Исчезла из терема и Павлина: не хотела угощать брата Микулу.
– Где же ты побывал? – полюбопытствовал Бразд. – Куда ходил?
– Зачем спрашиваешь? – махнул рукой Микула. – Сам знаешь, когда-то и ты ходил на брань, ныне я побывал, а предки наши, брат, всю жизнь не слезали с коней…
Упоминание о предках, как видно, не понравилось Бразду, и он сердито махнул рукой:
– Не слезали с коней? Так это когда было?! К чему бы я ныне стал сидеть на коне? Ты расскажи лучше о себе. Я слыхал, что сеча с ромеями была большая, нам тут тоже пришлось потерпеть: давали князьям волов, коней, хлеб… и людей не раз давали…
– Великие брани были над Дунаем, – вздохнул Микула. -Не знаю, как и выстояли… Вместе бились болгары и мы. Но выстояли, не посрамили Русской земли, только лишились князя Святослава…
– Что ж, князю честь и слава, – спокойно произнес Бразд. – Теперь у нас Ярополк. Достойный князь, Святославич… На столе киевском сидит твердо, вся земля его слушается… А ты как, Микула, будешь теперь служить в дружине Ярополка или возьмешь рало вместо меча?
– Мой меч ходит там, где враги земли нашей, а тут, в доме отцов, возьму рало.
– Что ж, – сказал Бразд, – хорошо сделаешь. Уж мы, княжьи люди, теперь землю рассудим… А ты сам где думаешь рало водить, на княжей земле или на своей?
– Где же теперь земля княжья, а где моя?
– Как велит закон, княжье всегда остается княжьим. Что принадлежало Ольге, стало Святославовым, от Святослава перешло к Ярополку. А ты ступай туда, где и раньше был.
– Перед бранью, – вздохнул Микула, – пахал я над Днепром, в песках.
– Оставайся и ныне там. Княжьи земли выше по Днепру, там и знамена стоят.
Братья помолчали. Микула собрался уходить.
– А ты не забыл, брат, – неожиданно сказал Бразд, – что перед самой бранью брал у меня купу?
– Купу у тебя? Но ведь ты сам тогда говорил, что эта купа не от тебя, а от князя. А я, брат, князю Святославу служил, пока сил хватало, кровь вместе с ним за землю Русскую проливал. Слышишь, Бразд, я в последнюю ночь перед смертью князя сидел рядом с ним, беседовал, и он меня благодарил за все, так неужто же я купу не отработал?
