Должно быть, эмбриоскаф находится на противоположной стороне планеты. Дженизия была рядом. Дари признала, что Дульсимер сработал великолепно. Кто сказал, что полифем может вести корабль только тогда, когда наглотается радиации?
Она вышла из наблюдательного отсека «Поблажки» и направилась в рубку, собираясь поздравить Дульсимера. Тот сидел в кресле пилота, но его спиральное тело свернулось так туго, что он уменьшился в размерах. Сканирующий глаз был втянут, а взгляд большого устремлен в бесконечность. Ввккталли сидел рядом с ним.
— Мы прибыли. Ввкк Эта планета снаружи — Дженизия. — Она склонилась, чтобы вглядеться в Дульсимера. — Что с ним такое? Ему плохо? Не перебрал ли он снова радиации, а?
— Ни кванта. — Талли передернул плечами, что означало на языке жестов недоумение. — Понятия не имею, что с ним стряслось. Мы просто разговаривали.
— Просто разговаривали? — Дари заметила, что к затылку Талли подсоединен кабель. — Вы уверены?
— Да… Смотрели кое-что. Дульсимер рассказал мне об одной из многочисленных авантюр, которые ему довелось пережить. Мой опыт гораздо меньше, но я поведал ему о нашей встрече с зардалу на Ясности. И передал некоторые из моих воспоминаний на дисплейную систему «Поблажки» как бы от третьего лица, не участвующего непосредственно в событиях.
— Господи! Луис Ненда предупреждал нас… Дульсимер очень возбудим. Прокрутите снова эту запись. Ввкк Дайте мне взглянуть, что вы смотрели.
— По правде говоря, очень немного.
Трехмерный дисплей в центре рубки ожил. Зал наполнился дюжиной огромных зардалу, наступавших на горстку людей, тщетно пытавшихся сдержать их обычными разрядниками, которые, казалось, лишь слегка их жалили. В середине группы стоял Ввккталли. Он неуклюже переминался с ноги на ногу, затем приблизился к одному из зардалу, чтобы посильнее его обжечь. Но затем замешкался, и четыре щупальца толщиной с человеческую ногу схватили его и подняли в воздух.
— Талли, остановите здесь.
— Я объяснил Дульсимеру, — оправдываясь, произнес Ввккталли, — что я чувствителен к состоянию моего тела, но не ощущаю боль так, как люди или полифемы. Это очень странно, однако когда я начинал рассказывать, у меня создалось впечатление, что он мне не верит. Его манера держаться выражала явный скептицизм. По-моему, именно в этот момент он поверил.
Дисплей продолжал показывать. Зардалу, преисполненный ярости, начал раздирать Ввккталли на части. Сначала он оторвал руки, потом ноги, по одной. Наконец, он отшвырнул кровавый обрубок туловища в сторону. Черепная коробка Талли раскололась, отлетела и была раздавлена зардалу, как яичная скорлупа.
