Конечно, на Политопе хватало водяного льда, и набитый им корабль очень бы ценился… но весь этот лед находился под пятикилометровой толщей воды. Я проверил поверхность суши. На Политопе суши тоже хватало, но никакого водяного льда на ней не было. Мне понадобилась подводная лодка. Но ближайший мир, где я мог бы ее достать, находился очень далеко. Я сорвал бы контракт задолго до того, как слетал бы туда и обратно. Что делать, мистер Талли? Что?
— Ну… — Талли задумался, но эта пауза с человеческой точки зрения была абсолютно незаметна. — Если бы я попал в подобную ситуацию…
— Знаю, сэр, вы понятия не имеете, что делать. Так я вам расскажу. Меньше чем в дневном переходе от Политопа находился мир с большими горными разработками. Я полетел туда, арендовал горнодобывающее оборудование, прилетел обратно и посадил «Поблажку» прямо на берег океана. Я прорыл наклонный туннель длиной в тридцать километров… и все время дрожал от ужаса, что он обвалится. Туннель шел под дном океана. А затем я прорыл его вверх, пока не добрался до водяного льда. Понимаете, я добыл его со дна, а затем затащил по туннелю на свой корабль. Я снялся с Политопа и вернулся с грузом на Шмонсайд за две минуты до истечения срока. Видели бы вы кислые мины этих торгашей, когда я появился! Они уже точили на меня ножи. — Дульсимер радостно откинулся в кресле. — А теперь скажите мне честно, сэр, довелось вам испытать что-либо подобное?
Ввккталли вспомнил свою жизнь и прогнал ее алгоритмы через блок совпадений.
— Не совсем подобное. Но, возможно, сравнимое. В случае с зардалу.
— Зардалу? Вы встречали зардалу? Ну конечно. — Дульсимер изобразил гримасу, которая на тысяче планет рукава означала оскорбительную издевку. (Ввккталли решил, что Дульсимер страдает по меньшей мере от несварения желудка.)
— Зардалу. Что ж, мистер Талли. — Полифем не чурался снисходительности, как показывало название его корабля. — Раз нам нечего делать, сэр, я полагаю, что вы можете рассказать мне об этом. Начинайте.
Дульсимер развалился в кресле и приготовился не доверять и скучать.
«Поблажка» преодолела последний сингулярный барьер. Они были внутри, и Дари могла разглядеть Дженизию, находившуюся всего в полумиллионе километров от них.
Она быстро просканировала ее поверхность в поисках маяка эмбриоскафа, сигналы которого с такого расстояния можно было легко поймать.
Но ничего не обнаружила. Это ее не насторожило. Каким бы быстрым ни было вхождение в атмосферу, каким бы сильным не оказался удар о поверхность планеты, маяк это разрушить не могло. Такие маяки рассчитаны на температуры в тысячи градусов и ускорения во много сотен раз больше стандартного.
