— В большом доме перед вами.
Большой дом на самом деле был хижиной, немного менее жалкой, чем остальные.
— Вот и прекрасно, — продолжал Медвежонок, — алькальд этот храбр?
— Не могу сказать вашей милости; знаю только, что это злой скряга, которого все ненавидят; но он племянник губернатора в Сантьяго и потому делает что вздумает.
— Вот тебе на! — вскричал Медвежонок, смеясь. — Уж не призван ли я здесь разыграть роль Провидения? Смешно было бы!
— О! Ваша милость, — вскричал лоцман умоляющим тоном, — весь наш край был бы очень счастлив избавиться от такого изверга; нет ни одного ужасного деяния, которого он не совершал бы ежедневно!
— Неужели? Ну, так я пойду поздороваться с этим достойным алькальдом; что же касается тебя, то ступай за мной и ничего не бойся.
Дом алькальда стоял в нескольких шагах от берега.
Медвежонок велел окружить его, потом выхватил пистолет из-за пояса и выстрелил в дверной замок, разлетевшийся вдребезги.
Но дверь не отворилась: она была крепко заложена изнутри.
— По-видимому, мы имеем дело с человеком осторожным, — сказал командир экспедиции, вновь заряжая пистолет, — Хватите-ка тут раза два топором!
В то же мгновение настежь распахнули окно, и в нем показалось бледное от испуга лицо человека в ночном одеянии, вооруженного длинным мушкетом.
— А! Мерзавцы! — пронзительно крикнул он. — Убить меня хотите! Постойте, я вас!
— Заткнуть рот этому крикуну, — холодно сказал Медвежонок.
Выстрелом из ружья мушкет разбило и вышибло из рук алькальда; осколки попадали наземь.
Алькальд буквально нырнул в глубь комнаты.
Выстрелы и удары топором в дверь разбудили жителей, повсюду в домиках робко приотворились двери, и показались бледные, с заспанными глазами лица; однако выйти не осмеливался никто.
Дверь дома алькальда наконец подалась под учащенными ударами сильного матроса.
— Приведите-ка сюда этого негодяя, — приказал Медвежонок двум флибустьерам, — а вы, — обратился он к остальным, — постройтесь и смотрите в оба.
Алькальд появился полунагой, в рубашке и подштанниках; он дрожал всем телом, скорее от страха, чем от холода, хотя ветер был довольно чувствителен — ночи очень холодны в тех местах. Два матроса, которые вели алькальда, не скупились на удары прикладами, чтобы подгонять его.
— Вы алькальд? — резко спросил Медвежонок.
— Алькальд, — последовал едва слышный ответ хриплым голосом.
— Связать ему руки, а пальцы перевить серными фитилями. При первом моем знаке зажечь фитили.
