Негр был ни жив ни мертв от страха; ничто не могло успокоить его.
Когда молодой человек отдал командиру отчет в том, что произошло, тот подозвал испанца.
— Ты лоцман? — спросил он, глядя ему прямо в глаза.
— Лоцман, ваше превосходительство, — смиренно сказал пленник, — не только на море, но и на суше, когда понадобится.
— Ага! — с улыбкой отозвался Медвежонок и прибавил: — Можешь ты быть верен?
— Как не мочь, ваша милость!
— Вход в гавань Гуантанамо затруднителен?
— Нисколько, ваша милость, стоит лишь держаться самой середины похода в гавань.
— Город велик?
— Это деревня, ваша милость.
— Очень хорошо. Есть там военные силы?
— Отряд в пятьдесят человек при земляном редуте.
— Черт возьми!
— Но, — поспешил договорить лоцман, — сооружение редута еще не докончено и пушки не прибыли из Сантьяго, хотя их ждут с часа на час!
— Тем лучше! Это во многом упрощает дело; как ты полагаешь, заметили наше приближение?
— Наверняка нет, ваша милость; я заметил вас около часу назад, когда все жители спали непробудным сном.
— Так слушай же меня: ты знаешь, кто мы, не правда ли? Берегись, если ты меня обманешь, я вздерну тебя на верхушке мачты, которая над твоей головой. Если же ты окажешь мне хорошую услугу, то получишь за это десять унций золота. Я никогда не изменяю своему слову. Что же ты выбираешь?
—Десять унций, ваше превосходительство, — с живостью вскричал лоцман, глаза которого заблестели от жадности.
— Хорошо, договорились; теперь принимай управление судном и веди нас в гавань.
Лоцман поклонился и приступил к исполнению того, что ему приказали.
Испанец примирился со своей невольной ошибкой, когда обещанная щедрая награда в десять унций золота превратила его, по крайней мере на время, в приверженца Береговых братьев.
Он с необычайным искусством провел судно по узкому проходу в гавань, и вскоре фрегат был на расстоянии половины пушечного выстрела от деревни, все еще погруженной в глубочайшее безмолвие.
Страшное пробуждение предстояло ей.
Командир фрегата велел бросить якорь и убрать паруса, потом передал командование Пьеру Леграну и съехал на берег, захватив с собой лоцмана.
Три лодки с сотней флибустьеров следовали за командиром.
Пристани достигли в несколько ударов весел.
Из опасения быть захваченными врасплох Медвежонок приказал лодкам, когда все высадились, отплыть и держаться поодаль от берега.
— Какие власти в деревне? — спросил он лоцмана.
— Всего одна, ваша милость: алькальд12.
— Где он живет?
