За столом Александра намеренно заняла место рядом со своей подопечной. Отчасти это был инстинкт наседки, готовой грудью броситься на ястреба ради беззащитного цыпленка, и возможно даже, граф как раз на это и рассчитывал, но бросить девушку на произвол судьбы было выше ее сил.
Лорд Килкерн невозмутимо приступил к завтраку, локтем отодвинув свежий номер «Таймс», между тем как Роза выжидательно поглядывала на новую гувернантку.
Как ни хотелось Александре, чтобы хозяин дома скрылся с глаз подальше в эту первую встречу с Розой Делакруа, пришлось волей-неволей приступить к своим обязанностям в его присутствии. Кричащий наряд девушки убивал все впечатление от ее свежего юного личика. Судя по реакции графа, платье не было исключением из правила. Нужно было немедленно заняться ее гардеробом.
— Скажите, мисс Делакруа, что вам в себе больше всего нравится? — осведомилась Александра с ободряющей улыбкой.
— В себе? — Девушка расцвела. — Мама говорит, что внешность — мое главное достоинство.
— А вернее, единств… — начал граф, иронически приподняв бровь.
— Вам всего семнадцать, не так ли? — перебила Александра, от души пожелав, чтобы он обратил все внимание на свою тарелку.
Словно услышав ее мысли, граф поднял газету и демонстративно спрятался за ней. Это было что-то вроде объявления о капитуляции.
При мысли о том, что она выиграла этот маленький поединок, Александра ощутила радостный трепет, и тут…
— Через полгода мне будет восемнадцать.
Роза бросила тревожный взгляд на газету и вернулась к завтраку, то есть, деликатно оттопырив мизинец, поднесла тартинку ко рту, с хрустом в нее вгрызлась и отдернула остаток, усыпав скатерть крошками. Это зрелище напомнило Александре ее Шекспира в его щенячьи дни, когда он вот так же атаковал старый башмак. Она мысленно содрогнулась и устроила настоящий спектакль из поедания своей тартинки по всем правилам этикета — приподняла над тарелкой, отломила кусочек, изящно положила в рот.
— А где сейчас ваша матушка?
Роза и виду не подала, что заметила преподанный урок, — она продолжала атаковать еду, словно это были вражеские укрепления.
— Мама не завтракает, — объяснила она с набитым ртом. — У нее слабые нервы, и ранний подъем на них плохо действует. Ей нужно время, чтобы свыкнуться с Лондоном.
Александра подождала, не последуют ли комментарии со стороны лорда Килкерна, но тот так и не соизволил появиться из-за газеты.
— Давно вы в Лондоне?
— Десять дней. Кузен Люсьен за нами присматривает.
