«За исключением, вероятно, звона золота в моем кошельке», — вздохнула Джорджиана. Ей все здесь начинало надоедать.
— Вы слишком добры, милорд.
— По отношению к вам это невозможно.
Они снова закружились, и Джорджиана сердито посмотрела на широкую спину Дэра, прошедшего мимо и, видимо, направлявшегося курить свои черуты и выпить с негодяями-дружками. Вечер, который устраивала ее тетушка, был очень приятный, пока не появился Дэр. Джорджиана и предположить не могла, что он окажется среди приглашенных.
Танец снова свел ее с кавалером, и она одарила красивого золотоволосого барона благосклонной улыбкой. Нужно выбросить этого дьявола Дэра из головы!
— Вы очень оживлены сегодня, лорд Лаксли.
— Это вы вдохновляете меня, — с трудом переводя дух, ответил он.
Танец закончился. Пока барон доставал из жилета носовой платок, Джорджиана успела заметить Люсинду Баррет и Эвелину Раддик, стоявших у стола с закусками.
— Благодарю вас, милорд, — обратилась она к лорду Лаксли, делая реверанс, чтобы тот не смог пригласить ее прогуляться по залу. — Вы так утомили меня. Прошу прощения!
— О, я… конечно, миледи.
— Лаксли? — воскликнула, прикрываясь веером слоновой кости, Люсинда, когда к ним подошла Джорджиана. — Как это случилось?
Джорджиана не сдержала улыбки.
— Он хотел прочитать стихи, которые сочинил в мою честь, и единственным способом заставить его замолчать после первой строфы было принять его приглашение на танец.
— Он написал тебе стихи? — Эвелина взяла ее под руку и увлекла к стульям, стоявшим вдоль стены зала.
— Да. — С радостью заметив, что Лаксли выбрал новую жертву среди дебютанток, Джорджиана взяла у лакея бокал мадеры. После трех часов кадрилей, вальсов и контрдансов у нее болели ноги. — А ты знаешь, с чем рифмуется Джорджиана?
Эвелина свела брови, и ее глаза заблестели.
— Нет. А с чем?
— Ни с чем. Он просто добавлял «иана» после каждого последнего слова. В размере ямба. «О, Джорджиана, ваша красота — это моя солнциана, ваши волосы прекрасней, чем золотиана, ваша…»
Люсинда приглушенно хихикнула:
— Бог мой, прекрати сейчас же. Джорджи, у тебя удивительная способность заставлять джентльменов совершать самые невероятные вещи и говорить глупости!
Джорджиана покачала головой, отводя от глаз золотистый локон, выбившийся из-под шпильки слоновой кости.
— Этой способностью обладают мои деньги, а не я.
— Не надо быть такой циничной. Ведь он же старался, писал для тебя стихи, не важно, что ужасные, — сказала Эвелина.
