Все вновь вошедшие тут же замерзли и принялись стучать зубами. Пиф отделилась от журналистов и стала медленно ходить между стеллажами, разглядывая лица убитых. Растрепанная женщина нагнала Пиф и повисла у нее на руке.
— Что вы скажете как представитель Государственного Оракула?
Пиф тупо посмотрела на нее.
— О чем?
— Как — о чем? Об этом бесчеловечном избиении!
— ...СЛЕДСТВИЕ: ВОЗМОЖНОСТЬ СОЦИАЛЬНОГО ВЗРЫВА... — проговорила Пиф.
— Вы согласны, что политика нынешнего правительства зашла в тупик? В экономический и социальный тупик? — наседала женщина.
— Да, — сказала Пиф, чтобы та отвязалась.
— Но как представитель государственного...
— Я не знаю, — с раздражением произнесла Пиф. И добавила, ощутив неожиданный прилив сил: — Пошла на хуй, липучка.
Женщина, оскорбленно вереща, отстала.
А Пиф пошла дальше.
— "Триста... восемьдесят... пять..." — бормотал служитель в ватнике, мусоля карандашом чью-то грязную мертвую пятку.
Пиф подошла поближе, поднялась на цыпочки, чтобы увидеть лицо.
— Беда, девка, — сказал ей дружески раб. — Ты гляди, сколько народу побили. И все несут и несут.
Пиф молча смотрела на убитого номер 385. Он лежал, запрокинув голову, одна рука на груди, другая слегка развернута тыльной стороной. У сгиба локтя синела татуировка — номер. Пиф видела цифры: 812... университетский шифр. И дальше средний балл: 3.3 — да, он плохо учился. Он вообще не был усерден, ни в университете, ни потом, в Оракуле...
— Во как, девка, — повторил служитель. — Страсть, чего наделали.
Пиф смотрела на мертвеца и молчала. У него было безобразное синее пятно на переносице.
Раб сказал:
— Знакомца встретила, что ль?
Как о живом спросил.
Пиф кивнула. И прибавила:
— Кажется...
Раб ухватил мертвеца за плечо, повернул набок.
— Гляди, девка, в затылок его застрелили, — сказал он. — Вот ведь зверье... А перед тем еще и били.
— Положи его, — сказала Пиф. — Не трогай.
Она старалась, но не могла его узнать. Да и нечего было узнавать в этой окоченевшей пустой оболочке, где не оставалось больше никакого Бэды. По этой брошенной оболочке она даже плакать не захотела.
Да, но если он ушел, то куда? Где он, в таком случае, если здесь его больше нет?
Пиф поглядела по сторонам. В противоположном углу щелкали фотоаппараты, несколько человек осаждали руководителя работ по очистке города — тот на свое несчастье зашел в храм посмотреть, как идут дела.
Шаркая валенками, служитель пошел дальше ставить номера.
