Когда Руди поднялся по грязной тропинке мимо загона для коз и ветхих мастерских, раскиданных на обширной захламленной территории вокруг Убежища, он увидел весь Совет Магов. На обледенелых ступеньках стояли те, кто, как и он, провел сегодняшнюю ночь за стенами Убежища. Высокая, симпатичная Кара из Иппита в потертом плаще и двух накидках, которые ей недавно связала мать. Вос Грамотей, прозванный Змеиным магом, он единственный выжил после бойни в Кво. Дакис Менестрель. Маленькое четырнадцатилетнее дитя ведьмы с севера, известное под именем Илае, темноглазая, с рыжей гривой спутанных волос. У остальных, толпившихся за их спинами, странствующих чародеев, заклинателей, водяных ведьм – вряд ли хватило бы сил, чтобы участвовать в испытании заклинания.
Сердце Руди сжалось.
«Так мало, – подумал он. – И что, черт побери, мы сможем сделать, чтобы как-то противостоять Даркам?»
Новые тени показались в освещенном проходе, что вел от входных ворот вглубь. За колеблющейся пеленой, образованной на месте встречи теплого воздуха, идущего изнутри, и внешнего холода, они казались призраками. Дневной караул Стражи. Воины шли, потирая синяки после утренних упражнений с мечами и добродушно поругивая друг друга и своего увертливого лукавого наставника.
Среди них было несколько женщин: одна – темноволосая, в темном меховом плаще, другая – крестьянка в цветастой юбке, и третья, чуть постарше – высокая, чуть нескладная, в черной форме с белой эмблемой королевской стражи.
Сбегая по лестнице, Минальда откинула с головы капюшон, густой мех ее плаща, сверкая, переливался в сером утреннем свете. Руди всегда поражала неземная голубизна ее глаз; сейчас же, широко распахнутые, они казались бархатисто-синими, почти черными. Минальда схватила Руди за руку.
– Говорят, там слышали какой-то крик.
Руди поборол в себе желание обнять ее за плечи, как сделал бы, окажись они наедине.
«Она – королева, – напомнил он себе, – регентша и мать наследника, но, кроме этого, ей всего лишь девятнадцать, и она напугана. К тому же здесь слишком много посторонних».
– Рада, что это был не ты, парень. – К ним подошла Джил Паттерсон.
С тех пор как она вступила в королевскую стражу Гая, ее застенчивую настороженность постепенно сменили грубоватые манеры, столь же искусно скрывавшие истинные чувства Джил, как и ее прежняя маска. Бледные глаза классной наставницы не выдавали никаких душевных переживаний, но, судя по всему, она была рада, что Руди жив.
